узнала привратника, хоть Иваныч и был одет санитаром морга, и выглядел ему под стать – полноватый, с виду пропитый небритый мужчина неопределимого возраста. Похоже, привратник уже так долго обитал при больнице, что научился блестяще копировать ее обитателей. Тяжелый взгляд был единственным, что выдавало в нем принадлежность к потустороннему миру.
– Здравствуй, Вера, – поприветствовал ее Иваныч.
Девушка сделала шаг в комнату.
– Что-то случилось? – спросил патологоанатом.
– Не тревожьтесь попусту, профессор, – заговорил психиатр, глядя девушке за спину.
Сейчас Вера видела лишь то, как ярко блестели стекла его очков. При воспоминании о том, как хранительница в прошлый раз встретилась с психиатром взглядом, ей до сих пор было нехорошо. «А можно ли вообще разглядеть его глаза?» – вдруг пронеслось в голове.
– Витя трепло, – с этими словами психиатр затушил сигарету о блюдечко, оттолкнулся от подоконника и прошагал к незанятому стулу рядом с Любовью. – Напрасно вы переживали, Михаил Петрович. Вера уже все знает и о вас, и обо мне.
От этих слов у хранительницы неприятно засосало под ложечкой. Вера помнила, что психиатр был способен читать мысли только без очков. Как он узнал?
Тем временем Иннокентий сел, сложил на столе руки и приподнял голову. В его позе, жестах и голосе было столько уверенности, что Веру это разозлило. Он ведь озвучил удачную догадку. Просто из чувства противоречия захотелось доказать психиатру, что он не может знать о других все.
– Гусь, – кажется, хирург был с ней солидарен.
Виктор вышел из-за спины Веры, прошагал к столу и отодвинул новой коллеге стул. Остальные молчали, обдумывая, видимо то, что их тайны без разрешения попали к чужачке. И ведь Вере нечем было им отплатить – она ничего не знала про себя. Впрочем, оставался психиатр с его даром влезать в голову.
Иннокентий откинулся на спинку стула. В последний раз ослепительно блеснули стекла очков, и Вера разглядела его глаза. Голубые. Это показалось ей завораживающе красивым.
И Вера поняла вдруг, что не боится того, что скрыто за его очками. Ее предшественница ведь сумела с этим совладать. И все будет хорошо…
– Так и будете глазеть друг на друга? – вмешалась Любовь. – Ты же не собираешься мстить ей за сломанные очки?
Психиатр фыркнул и иронично взглянул на соседку, от чего та смутилась. Эти двое выглядели как пара, женатая по расчету. Обреченные жить вместе без уважения и любви, из последних сил терпящие друг друга. И это было неверно.
– Если не любишь кого-то, просто укажи ему на дверь, – адресовала Вера психиатру. – Это гораздо лучше, чем издеваться и доказывать другим, что ты все еще боишься женщин.
– С чего ты так взъелась на Иннокентия? – выдохнул, сидевший слева от Веры хирург.
Психиатр тем временем вскочил. Вера почувствовала, как в животе порхают бабочки, когда увидела, как побелели кончики пальцев, которыми
