спальными комнатами, опрятным садиком у входа и сияющим «БМВ» у крыльца. На его вкус, немного слишком уж обыкновенно для такой необыкновенной особы, как Эмили. Бен вспомнил о своем семейном доме, стоявшем особняком, с хрустящим гравием и обширным садиком, и подумал, что именно такой домашний кров они когда-нибудь создадут: при том, что он бухгалтер, а Эмили юрист, рано или поздно они смогут себе такое позволить. Ему показалось странным, что у него в голове такие мысли, ведь всего-то месяц и прошел с той ночи, когда он, спустив на такси целое состояние, примчался из Манчестера в дом Эмили в Честере. Но ведь была еще и поездка на прыжки с парашютом за три месяца до этого, и он с тех пор, считай, постоянно думал о девушке. Поверить не мог, что им никогда не столкнуться на работе, – и каждый божий день выискивал ее взглядом. А потом, когда наконец столкнулся, произошло это на улице, и он оказался не готов и, того хуже, шел не один, а вместе с Ясмин, своей коллегой. Оторопел так, что только и мог сказать «здравствуйте». Даже не остановился спросить у Эмили, как у нее дела, пережила ли она свой травмирующий испуг после прыжка, да что угодно спросить, чтоб показать: она ему нравится, по крайней мере, как друг – вот каким должно было бы быть начало. Бен улыбнулся, вспомнив, как весь день он кипятился, был не в себе, не мог ни на чем сосредоточиться, как у него вообще все из рук валилось, до того он был зол на себя, что все испортил.
Настолько странным казалось, что сейчас он в ее машине, вот-вот познакомится с ее родителями, ведь он-то воображал (пока не получил ее сообщение по электронной почте), будто, что бы он ни старался предпринять, в действительности у него нулевой шанс, ведь она так несравненно великолепна. Когда он прочел сообщение Эмили, уже полупьяный после паба, то стал скакать, молотить кулаками воздух, словно был на Старом Траффорде[11], а не в нескольких кварталах от него. Он позвонил ей прежде, чем успел сообразить, сколько было времени, впрочем, если бы и сообразил, то все равно позвонил бы.
Эмили поставила машину позади отцовского «БМВ» так, что ее багажник навис прямо над тротуаром. Бен еще не успел выйти из машины, а белая пластиковая входная дверь открылась и мать Эмили приветственно махнула рукой. Она была миловидной блондинкой, с лица ее исчезли следы горечи, не сходившие с него так много лет. Место горечи заняло усталое принятие – и своего лишенного характера дома, и своего слабовольного мужа (о, она знала!), и своей кошмарной младшей дочери.
– Здравствуйте, вы, должно быть, Бен, – сказала Фрэнсис, пожимая ему руку. – До смерти хотелось вас увидеть. Обычно Эмили нас со своими поклонниками не знакомит, так что мы крайне взволнованы.
– Маам, – произнесла смущенная Эмили, но крыть нечем: сказанное было правдой.
Мальчики никогда не интересовали Эмили, во многом потому, что ей было не по вкусу сражаться за них с Кэролайн. Получилось так, словно бы, стоило Кэролайн заключить мир с матерью, как меньше стала необходимость соперничать из-за нее с сестрой и она избрала новое поле битвы
Футбольный стадион в Манчестере.
