глупость, но наслаждалась смущением слушателей. Лео, наблюдая за девушкой, лишь молча кивнул, не желая её поправлять.
Леонард часто находил себя на краю бесконечного анализа, когда речь заходила о Кларе. Почему же именно её, с таким острым языком и невыносимым упрямством, его сердце выбрало из всех других? Это было нечто большее, чем просто физическое влечение, хотя её очарование и грация были неоспоримы. Это было глубокое, необъяснимое притяжение, словно она была единственной, кто мог пробить его внешнюю оболочку и достучаться до самой его сути.
Он думал об их разговорах, полных горячих споров и искрометного остроумия. Клара всегда бросала ему вызов, заставляла его задумываться и переосмысливать многие вещи. Когда её глаза сверкали, а голос звучал твердо и уверенно, Леонард чувствовал, как в его душе загорается нечто большее, чем просто интерес. Это было восхищение её непокорной природой, её стремлению быть самой собой, несмотря на общественные нормы и ожидания.
Иногда Леонарду казалось, что именно сложный характер Клары притягивал его, как магнит. В её присутствии он чувствовал себя живым, настоящим, словно только рядом с ней он мог быть самим собой. Клара пробуждала в нем желание жить, и эта страсть и стремление получить лучшее от жизни связывали их невидимой нитью, не позволяя разорвать этот чарующий круг.
Однако некоторые черты характера Клары все же вызывали у него раздражение, смешенное с восхищением ее необузданной страстью. Её ревность вспыхивала ярким пламенем по любому поводу, и девушка не стеснялась устраивать сцены, которые заканчивались разбитой посудой и мебелью, летящей в стены. Как-то раз, в порыве ярости, она швырнула антикварную фарфоровую статуэтку, которая в миг разлетелась на мелкие осколки, осыпав мраморный пол.
– Ты слишком много времени проводишь на работе, Лео, и один Бог знает, где еще! – кричала Клара, её лицо было красным от гнева. – Ты думаешь, я буду сидеть, как верная овечка, и ждать тебя?
Леонард лишь усмехался, зная, что вся её ярость – лишь отражение глубокой привязанности. Он подходил к ней, обнимая за талию, и шептал на ухо:
– Ты знаешь, что я всегда возвращаюсь, Клара.
Эти слова действовали на неё, словно заклинание. Её гнев испарялся, уступая место новой волне страсти, и вскоре они снова оказывались в постели, забывая о ссоре и обо всём на свете.
Их жизнь превратилась в яркий карнавал. Вечеринки и путешествия переплетались, словно разноцветные ленты. Острова встречали их шумными праздниками, где они, как короли, наслаждались жизнью. Они устраивали роскошные вечеринки, собирая вокруг себя таких же, как они, прожигателей жизни. Море шампанского, дорогие вина и нескончаемые танцы до утра стали их повседневностью. Словно бабочка, Клара порхала среди пестрой толпы, её смех лился музыкой, завораживающей всех вокруг. Наблюдая за ней, Леонард ощущая, как его сердце сжимается от противоречивых чувств.
– Лео,
