напряжения немели пальцы. Год назад Фрэнк перестал чувствовать три из них. Теперь они цеплялись друг за друга, мешая делать массаж сердца.
Энергичные толчки, резкий выдох.
Ещё одна бесполезная попытка.
Фрэнк заставил себя убрать руки. Вытер горячий пот, ползущий по шее. Уткнулся лицом в сжатый кулак и обнаружил, что смахивал с себя кровь. Ладонь, касавшаяся мертвого мужчины, пахла солнцезащитным кремом. Этот запах вызывал ассоциации с семейными пикниками на побережье. В памяти мелькнуло воспоминание об отце, мастерившем кораблики из салфеток, и сестре, пускавшей солнечных зайчиков очками-сердечками. Земля на короткий миг ушла из-под ног. Улыбка отца превратилась в гримасу агонии. Фрэнк судорожно втянул воздух сквозь зубы и прикрыл глаза.
– Какие-то трудности, Флеминг?
Фрэнк моргнул.
Коннор барабанил по столу большим пальцем. Удар, пауза, снова удар.
– Не можешь вспомнить, где стоял тип, с которого ты содрал шкуру?
– Он не стоял. Он падал. Из-за обочины, спиной вперёд. Кто-то вытолкнул его на дорогу.
Коннор перестал барабанить.
– Я знаю правила этой игры. Добавь к парочке, застрявшей посреди шоссе, кого-то третьего – и все обретёт новый смысл. Скажи, что один ублюдок швырнул тебе под машину другого ублюдка – и ты невинен, как старая дева. Знаешь, почему мне не нравиться иметь дело с бывшими копами? Не из-за моральных принципов, этим дерьмом давно никого не впечатлишь. Просто отдельные копы хуже подонков, которые режут женщин на улицах. Среди них встречаются настоящие ублюдки. Опасные ублюдки. – Коннор перегнулся через стол, почти касаясь ртом разбитого уха Фрэнка. – Ты ведь не случайно оказался на шоссе этой ночью.
– Я возвращался домой.
– Мимо местечка, где с тобой произошел случай, о котором ты предпочитаешь молчать?
Душный воздух в комнате неожиданно обрел форму. Сгустился вокруг седой головы Коннора, как огненное облако. Пульс ударил в виски. Фрэнк продолжал смотреть прямо. Знал, что Коннор уловит изменившееся выражение глаз, но не отвернулся от направленного в лицо света.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Да брось. Давай об этом поговорим. Я слышал целых три версии произошедшего. Мне нравится последняя. Самая омерзительная.
Дыхание Коннора обдавало жаром. Ободранные ухо саднило, через пленку засохшей крови звук доносился глухо, как из-под толщи воды.
– Думаете, это так на меня повлияло, что я не стал тормозить, когда мне под колеса рухнул человек?
Коннор улыбнулся. Фрэнк понял это только по блеску слева от лампы – зубная эмаль отразила свет.
– Расскажи свою версию. Я готов тебя выслушать. У нас есть сорок минут – именно столько я уделяю каждому, кого допрашиваю. Неважно, пьяная шлюха передо мной или опустившийся легавый. Объясни, как Байо попал к тебе под колеса. Потом мой интерес к тебе уже ничего не возбудит.
Фрэнк
