Она изгибалась под прикосновениями, как гибкий стебель, что тянулся к солнцу.
Мы отдались друг другу полностью. Девушка шептала о жизни, о добре, которое желала подарить простым людям, а я восхищённо слушал и нежно любил. В ту ночь мы обрели друг друга не только как союзники в борьбе, но и как путники, что шли вместе по дороге жизни. Но только на одну ночь – у судьбы всегда свои планы.
После акта истинной любви я быстро накинул на себя что было и невзначай спросил о Торрене, лидере сопротивления Гармонистов:
– Спасибо за столь прекрасную ночь, – я ещё раз поцеловал прелестные губы. – Хочу вас спросить… Вы случаем не знаете, как найти Торрена? У меня есть несколько вопросов, а также жгучее желание помочь освободительному движению. Я на самом деле шёл не проверять эффективность работы тайной полиции, как вы уже, наверное, поняли. Я хотел присоединиться к…
– Единственное, что говорил Торрен по поводу плана Б, так это то, что нужно бежать в Вестрию. Только там гармонистам будут рады.
– Понял. А как я смогу с вами связаться?
– Есть один знакомый, что живет во Враксе, но я не уверена, что он жив. Его зовут Голден Маффин. Если найдёте его, то выйдете и на Торрена.
«Жаль, что пришлось тебе наврать…»
После этих слов случилось непоправимое. Я знал, что расплата придёт, но не думал, что так скоро. Тайная полиция пришла по её душу, когда эхо наших вздохов еще не успело растаять в ночном воздухе. Раздался оглушительный грохот – дверь внизу выбили чудовищным ударом. Топот сапог разносился по лестнице, отдавался ударами в венах. Я подобрал пистолет и спрятал за спиной.
Удар. Ещё удар. С каждым стуком ноги по запертой двери я думал, что делать. На уме была только одна фраза. Пришлось медленно направить пистолет на гармонистку.
– Это конец, – сказал я с болью в сердце.
Она спокойно улыбалась, ведь с самого начала знала, что гармонии не выжить в столь падшей стране.
Вновь раздался удар, и дверь слетела с петель. Отряд УОП в черной униформе влетел вперёд.
– Полиция Гегемонии! Всем оставаться на месте! – рявкнул офицер и уставил дуло автомата в лицо террористки.
Девушка вскрикнула, когда другой полицейский прошёл глубже в комнату, грубо взял её за волосы и ударил головой о стол. Под козырьками фуражек скрывались гримасы фанатизма. Как маски театра ужасов, они скрывали истинный страх тех, кто находился за ними. Гармонистка съежилась, прикрылась потрёпанным платьем. Девушка попыталась спрятать глаза от этого кошмара, но даже тогда она почему-то незаметно улыбалась.
– Спасибо, хайвенгруппенфюрер, за то, что донесли до нас столь ценную информацию. Мы не расслышали ваши слова, но то, что говорила террористка, мы записали и уже отправляем в центральный отдел, – он похлопал грязной рукой по плечу. – Никогда бы не подумал, что добиться таких результатов можно одними словами! Мое уважение. Надеюсь то, что мы прослушиваем всех командующих, вам было заранее известно, ведь ветеран-егерь
