насильственной смерти.
В прокуратуре районного городка местный следователь Зырянов предъявил Ситову для опознания вещественные доказательства, изъятые с места происшествия. Художник в обгоревшем шёлковом лоскуте, изъятом из кострища в лесу, опознал остаток от шейного платка, носимого Бухвостовым. Аналогичным образом он опознал и туфли друга.
Данные судебно-медицинской экспертизы о причине смерти потерпевшего (скончался до кремации от острой кровопотери, вызванной, предположительно, ножевым ранением в область сердца) и его росте убеждали в том, что в лесном массиве предпринималась попытка полного сожжения тела Бухвостова. Потому Зырянов в ответ на запрос, заранее подписанный Двигубским, вынес постановление о направлении уголовного дела в прокуратуру Ленинского района для присоединения его к делу по факту убийства Марины Алькевич.
Принимая материалы, Алексей ознакомился с протоколом осмотра места происшествия. В документе, помимо прочего, имелись данные о ширине следа шин автомобиля, а также и описание повреждения, оставленного протектором правого переднего колеса: эллипс, большая ось которого равнялась 23 миллиметрам, а малая – четырнадцати. След овального дефекта на почве был зафиксирован не только посредством гипсового слепка, но и фотоснимком с приложением масштабной линейки. Наконец, присутствовала фотография колеи, образованная правым передним колесом. К сожалению, замер расстояния между двумя ближайшими отпечатками овального дефекта на земле, образованными одним оборотом колеса, не был выполнен. Однако, этот огрех, при наличии масштаба, был вполне устраним.
«Из дальних странствий возвратясь»64, Подлужный в своём кабинете более детально вник в содержание судебно-медицинского заключения трупа, сличив группу крови с данными экспертизы биологических выделений, обнаруженных на простыни и мужских трусах, изъятых в квартире Бухвостова. Их антигены также совпадали. Сомнений в том, что неподалёку от Юго-Камска было обнаружено тело именно Бухвостова, не оставалось.
С удовлетворением констатировав, что он находится на правильном пути, следователь вспомнил о Ситове, который терпеливо ожидал своей участи, сидя в фойе прокуратуры. Алексей пригласил Жана Леопольдовича и стал выпытывать у него информацию о бухвостовской цепочке с кулоном в виде тельца.
– А как же! Видел я эту вещицу, – порадовал его художник. – Был у Лёвы такой семейный раритет. А могу я полюбопытствовать: чего у органов такой интерес?
– Ищем эту вещицу, – уклончиво ответил следователь. – Жан Леопольдович, не могли бы вы нарисовать её по памяти?
– Отчего ж, – согласился тот. – Я ж специализируюсь на книжной графике. Набросаем. Найдутся карандаши? Бумага?
– Да бога ради, – улыбнулся Алексей, подавая писчий лист и простой карандаш.
– Э-э-э, – в свою очередь ухмыльнулся художник. – А вам нужна плоскостная композиция или изображение близкое к оригиналу?
