служба по охране окружающей среды, или инопланетяне, очистившие землю от людей. В конце концов, в мире действительно мог произойти какой-то апокалипсис, и все, попрятавшись под землей, боятся высунуть оттуда нос. В целом, какие бы идеи по поиску объясняющей все цивилизации мне не приходили, они имели как плюсы, так и неотвратимые и возможно с ужасными последствиями минусы, не дающие мне прийти к решению, что делать дальше.
В мое время люди вообще собирались покорять другие звездные системы. И кто знает, может, уже нашли себе райский уголок и всем скопом собрали свои вещи и улетели. А могли и вовсе забросить кого-то вроде меня на неизвестную планету и наблюдать за результатами. В этом случае я вообще мог быть тут полноправным хозяином и не мучиться, пока какое-нибудь государство или «благодетель» не скажет: «Поиграли и хватит».
В результате своих рассуждений я решил не торопить события, мне еще стоило как следует оглядеть прилегающие к горе окрестности. Отчасти я научился управлять своим «голодом», немного попрактиковавшись в медитативном поедании полезных ископаемых. И мое новое место обитания могло находиться в относительной безопасности от меня самого. Иначе стоило мне переночевать где-нибудь, как все вокруг стало постепенно разваливаться на глазах.
Бетон, возможно, оставался целым, но торчащая арматура развалин начинала постепенно крошиться. Кроме этого, моя бестолковая конечность в виде хвоста, весящего веревкой, приобрела некоторую подвижность. И если раньше можно было не обращать на него внимания, то теперь мне приходилось держать его левой рукой, чтобы движения не создавали лишний шум или не разворотили все вокруг в моем убежище.
Играть в шахматы с проснувшимся хвостом было крайне неблагодарным занятием. Тут либо быстро доигрываешь блиц, либо одним взмахом все летит к чертям собачьим. Вот так в буквальном смысле хвост начинает вилять собакой. Это сильно отвлекало, казалось, в него ушла вся моя апатия и хандра вместе с попытками разобраться во всем при помощи философских рассуждений. Стоило задуматься и отпустить его, он быстро находил проблем на мой зад. Возможно, именно поэтому шизофрения и другие эндогенные заболевания полностью отсутствуют у животных.
Достижений было немного. На затвердевшей со временем земле я нацарапал приблизительную карту окрестностей. Кое-где оставлял для себя метки направления своих остановок и примечательных мест для пополнения коллекции камней. Волей-неволей приходилось становиться геодезистом, чтобы обеспечить свои потребности. Остатки моей жизнедеятельности тоже не оставались без дела и могли вполне подойти в качестве строительного материала, так как в повторное употребление после охлаждения, судя по всему, не годились. Ну, или мое подсознание отвергало это, поскольку после медитативной попытки удовлетворения голода все кроме кучки испражнений осталось лежать нетронутым.
Мысль о том, что я мог выстроить из какашек себе дом, дважды огорчала. С одной
