переложил в правую руку… И Сальма прорвало:
– Царь Митридат, да пошлют ему боги долгую жизнь, передал этот перстень Зорсину как символ их союза против общих врагов. Митридат хочет быть уверенным, что в случае угрозы Боспору сираки выступят на его стороне.
– Против кого? – В голосе Гипепирии сквозило раздражение, как будто она заранее знала ответ.
– Рима… – выдавил он из себя.
Царица молчала. И это ее молчание было сродни пытке. В бессильном отчаянии Сальм проклинал тот день, когда на закрытом совете сам же выступил за военный союз с Митридатом. Наверное, он был убедительнее других, расписывая выгоды от такого партнерства. А если учесть особую изощренность ума, которой он обладал и которую высоко ценил Зорсин, то не было ничего удивительного в том, что тайным послом в Пантикапей отправился именно он. Но обиднее всего было другое: разменять пятый десяток лет, иметь за спиной огромный опыт придворных интриг – и вот так глупо попасться! Гипепирия оказалась хитрее, она переиграла его. Что ж, за все нужно платить. А за собственные ошибки вдвойне.
– Я услышала достаточно. Клеон, проследи, чтобы команда не распускала языки. – Настил под сандалиями царицы легонько скрипнул: она удалялась. – И не медли, избавься от тел.
Последняя фраза прозвучала как приговор, и Сальм с какой-то внутренней легкостью вдруг осознал, что нисколько не удивлен. А на что, собственно, он надеялся? Что эта властная, но осторожная женщина оставит свидетелей? Трое уже никому ничего не расскажут. Остался только он.
«А ведь я угадал, что этот пес – грек», – старался отвлечь себя Сальм, но горькая досада на царя Зорсина, пославшего его в этот проклятый город, и на самого себя, доверившегося собственной удаче, сжигала сердце.
Тем временем его грубо, за ноги, выволокли на палубу. Яркий утренний свет ослепил, но даже сквозь блики в глазах он рассмотрел равнодушное, словно высеченное из камня, лицо Клеона. Грек стоял над ним, широко расставив ноги и скрестив на могучей груди загорелые руки.
– Ты уж прости, сирак. Ничего личного. – Он легко, как ребенка, подхватил его, ступил к надпалубному ограждению. – Передавай привет рыбам. – И бросил в море.
Последнее, что увидел Сальм, прежде чем вода накрыла его, был округлый бок корабля и закрывший собой полнеба ослепительно-белый парус.
Глава 2
Рим, два месяца спустя
– Ты не мог выбрать более приличного места? – спросил Лукан, оглядываясь по сторонам и морща нос.
Они с приятелем сидели в недорогой таверне на окраине Форума. Заведение это явно не было рассчитано на клиентов с тугим кошельком. Пропитанный запахами пота и пережаренного лука воздух вытолкнул бы наружу любого уважающего себя римлянина, а ассортимент блюд не заставил бы задержаться даже самого скромного гурмана, решившего здесь перекусить. Соответственно и публика состояла из тех, кто дорожит каждой монетой и готов довольствоваться бобовой похлебкой и дешевым вином.
– Тут
