style="font-size:15px;"> – Ну, и что ты обо всём этом думаешь?
– Похоже, что дело не просто в выявлении реального авторства текстов, что у всех на слуху, и дело не ограничится обнародованием пикантной подробности про брутального Макса на самом деле являющегося плаксивой Линдой. Возьмут за жабры всех, кто с чем-то подобным баловался.
– Так в чём преступление-то использовать для «проходных» кусков текста нейросеть? Многие этим баловались, особенно из быстрописучих топов нашего WriterTomorrow – удобно же, задал нужную канву, персонажей да желаемый эффект и получай через пару минут готовую главу, которую только немного подрихтовать осталось.
– Миша, – Фил выразительно покрутил пальцем у виска, – ты не протрезвел ещё или просто прикидываешься? Ну, представь на минуточку, что той же сеткой пользуются всякие там нехорошие личности – ладно ещё какая-нибудь Грета Хрюнберг просит сочинить петицию в защиту пингвинов на Мальвинских островах. А ежели радикальные гомофобы или ещё кто похуже? Вот тебе сразу десятка строгого за пособничество терроризму: задание нейросети давал – давал, её развитию этим способствовал – способствовал – «Встать, суд идёт!»
Ладно, успехов тебе в прохождении…
* * *
Странное зрелище представляла из себя скромная Библиотечная улица в этот погожий майский день. От платформы Левобережная, мимо церкви Новомучеников российских и Института Культуры шли и шли вереницы парадно одетых людей с туго набитыми книгами чемоданами, сумками простыми, сумками на колёсиках и даже тележками. Доходили до скромного бежевого здания за тёмно-синим забором и словно бы растворялись на территории домовладения под номером тридцать восемь, поскольку никакого обратного людского потока не наблюдалось.
Внутри здания посетителей ожидал сюрприз – множество лифтовых кабин, то и дело «заглатывающих» очередную порцию посетителей.
– Спокойствие! – волей судеб соседкой Михаила оказалась Моня Черкешина, умница, красавица и замечательная литературоедка. Даже затаскивать в двери кабинки объёмистую клетчатую сумку, битком набитую своим литературным багажом, она ухитрялась с удивительным изяществом. – Сдержанность есть ярчайший признак развитого интеллекта, отличающего аристократа духа от необразованного быдла.
«Да уж, аристократ духа с дрожащими коленками!» – писатель проводил её долгим взглядом и уныло потащился в открывшийся справа проём.
«Класть сюда!» – пророкотало откуда-то сверху сразу же вслед за закрытием дверей, а в противоположной стене открылась уродливая крокодилья пасть, подсвеченная изнутри багровыми отблесками. Михаил непослушными пальцами сунул туда одну из верхних книг, пасть захлопнулась и под скрежет шредера, почти заглушаемый задорной музыкой из «Орфея в Аду», кабина начала движение. Спустя секунды движение остановилось, мигнуло багровым и снова прозвучало ненасытное «Класть сюда!»,
