мягко и даже с толикой нежности.
– Оллрик! – женщина подаёт ему руку. – Ох, дорога выдалась не из лёгких. Представить себе не могу, как ты смог так долго находиться в таком месте! С твоей-то любовью к роскоши… – она позволяет усадить себя в кресло.
– Да, но ради общего блага не зазорно и потерпеть некоторые неудобства.
Роберт замирает в нескольких шагах от своей госпожи.
– Ну что же, предлагаю обсудить дальнейшие действия, – Оллрик соединяет свои ладони вместе, – или, если вы устали, я, безусловно, пойму…
– Ну что ты! Как ты и сказал, общее благо – важнее. Я всё ещё полна сил, хотя, я ведь моложе…
Алхимики смеются, словно только что прозвучала хорошая шутка.
– Ох, раз так, то не будем ходить вокруг да около, – мужчина отдаёт приказ принести ужин и усаживается за стол. – Приступим.
Бьянка кладёт руки на ремни чемодана, но не спешит его открывать.
– Знаешь, что, Оллрик, я бы предпочла, чтобы ты начал первый. Сколько мы не виделись, год? В твоих волосах не стало меньше седины. Выходит, что ты ничего так и не добился? – с деланным сочувствием спрашивает она.
– Ты как всегда делаешь поспешные выводы. Я, в отличии от других, не собираюсь рисковать, пока не проверю всё как следует. Иначе, я бы не достиг столь многого.
– Спокойная вода оборачивается болотом. К слову, есть у одного известного сейчас в высоких кругах писателя замечательная книга на эту тему. Я говорю об Эзарио. Ты верно о нём и не слышал. Это я так, позволила себе небольшое отступление…
Пауза.
Роберт качает головой и отводит взгляд в сторону.
Тут ткань палатки приходит в движение. В помещение заходит молодой человек в простой одежде. В руках он несёт поднос.
– Господа, – юноша кивает и замирает в дверях.
– О, это ты, Джай, проходи, – бросает алхимик.
Юноша подходит ближе и ставит поднос на стол. Под крышкой оказываются фарфоровый чайный набор, различные варенья и булочки. Он тянет руку, чтобы подать ужин, но Грейдл останавливает его.
Свет свечей только усугубляет болезненный вид молодого человека. Рыцарь кривится. А вот Бьянка с интересом рассматривает прислугу, перебирая каменья своего дорогого колье. Золотистые глаза благородной на мгновение вспыхивают.
Она возражает собрату по ордену:
– Ну что ты, Оллрик! Пусть юноша выполняет свою работу. Не стоит давать слугам поблажек, иначе они разленятся.
Глава лагеря обходит стол и берёт в руки заварник.
– Ох, Бьянка, с такими речами я не удивлюсь, если от тебя разбегутся подчинённые. Позволь мне самому за тобой поухаживать, – он повторяет приказ.
Молодой человек снова кивает и тут же удаляется. Когда ткань за ним перестаёт колыхаться, Бьянка переводит заинтересованный взгляд на хозяина шатра.
– Ох, Оллрик, а я уж подумала, что ты тут только штаны просиживал, – она принимает
