узнать, почему?
– Допустим… Иногда.
– А почему мы не можем причинить вред друг другу или надолго покинуть? Ты думала об этом?
– Даже передумала. Да какая разница. Это ведь не так уж плохо, братишка.
Гримбальд опомниться не успел, как очутился в ее объятьях. Девушка припала губами к его щеке и надолго застыла в такой позе.
3-й месяц весны, 20 день, Новос
Был поздний вечер, когда Никлас вернулся в лагерь. Охотников под скалой к тому времени стало больше. Тишины и покоя меньше. Вольный народ разжигал костры, жарил мясо и пел песни. Когда он съезжал с холма на малую дорогу, мимо его повозки в сторону «Черного уключника» прошла целая толпа. В соседней роще группа стрелков упражнялась в меткости, пуская стрелы в яблоко, закрепленное на голове пьяного товарища. Двое хмельных недоумков прыгали через костер.
Никласа привычное веселье не коснулось. Остановив телегу неподалеку от своей хижины, он спрыгнул в траву и хотел было распрячь старенькую Шору, но навстречу вышел Кэрк, как всегда в плохом настроении. Заметив седовласого старосту, Никлас откинул борт телеги. Кэрк встал рядом, смерив его недоверчивым взглядом.
– Где твоя сабля? – наконец заговорил старик, уткнув руки в бока.
Сняв черную повязку со лба и заткнув ее за пояс, Никлас про себя удивился. Он-то был уверен, что Кэрк начнет спрашивать про Гримбальда.
– Подарил лесным нищим.
– Понятно, – небрежно отозвался тот. – Надеюсь, моего сына ты им не подарил?
Охотник плюнул в сердцах. Старик все-таки затянул старую песню. Никлас был в числе первых стрелков, поселившихся здесь, у висячей скалы, еще в те достославные времена, когда лагерем руководил Алкуин. Много охотников на его веку ушло в лес и не вернулось. Уберечь их от когтей мирквихттов, зубов снорлингов и яда жгучих гнилоклёнов не смогли ни оружие, ни доспехи, ни молитвы. Потом из долины пришла эта парочка и у него началась головная боль.
Все знали, что Кэрк был старостой на одной из ферм Лендлорда и неплохо батрачил, чего нельзя было сказать об охоте. Никлас уже толком не помнил, сколько лет отец и сын жили рядом. Главное, что все это время из хижины по соседству доносилась ругань и жаркие споры о том, кому как жить. Все потому, что за Гримбальдом водился один грешок. Раз в месяц парень тайком уходил от отца и несколько дней жил в глуши один.
Каждый раз, когда юнец растворялся среди лесов, он тревожился, что больше его не увидит. Гримбальд, однако ж, всегда возвращался, и не с пустыми руками. Сегодня так и вовсе гримлака приволок. Никто не сомневался в том, что парень станет добрым охотником. Никто, кроме Кэрка, который в любом начинании сына видел опасность, трагедию и последний свет.
Раньше, когда Гримбальд был моложе, Кэрк порол его как овцу. Сейчас поднимать руку на взрослого парня побаивался и ограничивался упреками. Он же, лежа на циновке по соседству, был невольным слушателем всех этих ссор. Хуже стало после того, как Алкуин уплыл обратно на Дунлаг, передав управление лагерем Кэрку. С тех пор старик начал чудить без меры: порывался
