кинжалы и магические болы с причудливой гравировкой, но большую часть все-таки составляло хламье.
Вдоволь насмотревшись на безделушки, Гримбальд перевел взор на стены. Рядом с кроватью висел серебряный диск с цифрами и засечками. Эту вещицу Кассия тоже держала для красоты. Отполированный до блеска календарь с двумя кольцами по краям и шестью столбиками цифр, сведенных к центру, сиял, словно луна. Коснувшись пальцем самого широкого внутреннего кольца, поделенного на шесть частей, он шепотом произнес:
– Вергин, правник, каденциум, тридвор, трида, новос.
Шесть дней магорской недели его заставил выучить Кэрк. Все родители так делали. Дети должны были запоминать эту ерунду с юных лет, чтобы потом благополучно забыть или начать путать триду с тридвором. Держать такую подсказку дома никто тем более не стал бы. Простому человеку достаточно было знать, что на Миркхолде зимой холодно, весной жарко, а летом сыро.
Оставив серебряный диск, Гримбальд снова обошел покои подруги. Место, в котором он находился, считалось уникальным. Подобно лабиринту, канализация состояла из множества тоннелей. Он помнил, как впервые узнал от Кэрка о том, что под Готфордом есть подземные коридоры. Ему было всего семь лет, но и тогда он уже прекрасно понимал, что под таким крошечным городом по всем законам мира они просто не могли существовать.
Тем не менее факт оставался фактом. Большая часть коллекторов была проведена под холмами и улицами средней четверти, и лишь немногие подводили к верхнему пределу. Что до нижнего предела, где многие дома стояли на песке или сваях, то коллекторы там были глубже, и затрагивали только трущобы вблизи утесов.
Канализацию построили эквитанские инженеры, примерно двести лет назад. Верф как-то раз даже называл ему точную дату ее открытия – 245 год. Помнили это событие, как ни странно, не горожане, а служители Нисмасса, поскольку за два года до открытия главного коллектора, в Вальтерском ущелье появилась их кеновия.
Строительству диковинного сооружения поспособствовал некий барон Гумберт, занимавший тогда место губернатора. Приглашенные из Аксакола инженеры строили канализацию больше двадцати лет, но великая задумка, сработавшая некогда в столице Велинкронской империи, в мелком магорском городке потерпела крах.
Когда канализацию достроили, нищие и горожане в первый же год забили ее мусором. Следом подоспели портовые крысы, сделав подземный лабиринт своим домом, а за ними и ядовитые гады, вроде печеночников, змей и морских скорпионов, попадавшие туда с приливами. Следующие десятилетия ополченцы и специальные отряды нищих занимались тем, что вычищали оттуда этот шлак. Благодаря чистке, в городе начались эпидемии. В итоге, промучившись еще полвека с жуткой постройкой, уже после смерти Гумберта, было принято решение запечатать канализацию. На дверях главного слива установили решетку и повесили замок, после чего о зловонной яме все забыли, заменив ее привычными для городов отхожими канавами.
Подобных сооружений
