бросить трубку! Конечно, нужно было поговорить с Синди, уже выйдя из купе. И вообще не позволять ей разговаривать в подобном тоне! Следует поставить её на место, чтобы следила за языком.
Дэенил заготовил шутливо-извинительную речь, и хотел прямо в дверях объясниться, хотя был уверен, что Эвелин воспримет всё с юмором – девушка неглупая, и поймет правильно – кажется, они на одной волне.
Он открыл дверь и с удивлением обнаружил, что купе пустое. Она, конечно, могла выйти в тамбур… Но тут он увидел, что её вещей нет. Дэниел стоял, не к месту теперь улыбаясь, и не понимал, что произошло. Потом тряхнул головой и потер переносицу. Что за игры? Куда она могла деться? Выходить им одновременно… «Она меня разыгрывает? Или она обиделась? – вопросы роились в его голове – Да с какой стати? Кто мы друг другу, чтобы она могла на меня сердиться? В конце концов, мы только попутчики!» Но эти слова были лишь оправданием самого себя, и Дэниелу пришлось это признать…
– Да прекрати ты улыбаться! – сказал он себе, потому что, взглянув мельком в зеркало, увидел, что на лице до сих пор блуждает заготовленная улыбка.
Он опустился на диванчик, и стал смотреть на место напротив, где ещё недавно сидела Эвелин. Там осталась лежать лишь частичка её сломанной заколки. Вторую часть Дэниел заметил на своем диване, взял в руки и крутил в пальцах, задумавшись. Его мучила совесть… Он обидел девушку… А ведь за последние годы она была первой женщиной, общение с которой его не напрягало. Как он мог допустить, чтобы она услышала его телефонный разговор? Можно было придумать десяток вариантов, как оградить её от этого. А он этого не сделал. Или не захотел сделать? Кто хочет – ищет возможности, кто не хочет – причины. Как часто Дэниел цитировал эти слова своим подчиненным, когда у них что-то не клеилось в работе… А теперь он сам оказался в ситуации, когда не стал искать возможность, тем самым обидел человека, дал уйти, оставив о себе дурную память, сделал больно замечательной девчонке, которой и так, видимо, в жизни не слишком везло…
Продолжая терзаться приступом самобичевания, Дэниел перевел взгляд на стол и тут же увидел лежащие на нём деньги. Эви расплатилась за чай. Сказать, что Дэниела это задело – это означает ничего не сказать. Он вскипел. Жутко разозлился. На себя, на неё! Вскочил, схватил купюру со стола и заметался по купе, как зверь в клетке, готовый взорваться, не зная, куда выплеснуть гнев! Что это за подачки?! Зачем она так с ним? Она не понимает, что этим унизила его? Нет! Она прекрасно понимает! Поэтому и швырнула деньги, убегая!.. Конечно, он болван, позволил себе задеть её женское самолюбие, но он это сделал не специально, а она в ответ задела его демонстративно, презрительно, с насмешкой! Показала, что ей от него ничего не надо, даже такой мелочи, как чашка чая!
Дэниел и сам не знал, почему так взбешен. Если бы он смог спокойно, рассудочно проанализировать ситуацию, то понял бы девушку и оправдал бы её. Да и не было в её поступке ничего такого, что нельзя было бы объяснить. Но Дэниел был на эмоциях.
– Тоже мне
