изобилия уверен, что ресурсов хватит на всех. Поэтому он легко берет и отдает.
Психология Жертвы – это набор автоматических реакций, суждений и убеждений, которые стали ответом на «нелюбовь». «Нелюбовь» – это «Терпи!», «Побили – значит, заслужил(а)», «Закрой рот», «Хочешь – перехочешь», «Не смей перечить». Психологи сказали бы, что жертвенность – это адаптационный механизм, то есть то, что когда-то помогло нам адаптироваться в не самых благоприятных или даже самых неблагоприятных обстоятельствах. В будущем такие люди зачастую начинают жить как роботы: ходят на работу, в загс, в роддом – а на самом деле внутри пустота, зияющая дыра, в которой темно и иногда гуляет сквозняк. В такой жизни нет ни любви, ни смысла.
Когда ты не любишь себя, ты отчаянно ждешь, чтобы тебя любил кто-то другой, чтобы он закрыл наконец эту «дыру». И в то же время все равно не можешь «напитаться» этой любовью, не веришь, что достоин ее. Поэтому Жертва легко принимает на свой счет все плохое и с большим трудом – хорошее. Ей кажется, что все прекрасное случайно и быстро закончится. Все эти умозаключения помогли нам выжить там и тогда, но топят нас здесь и сейчас. Жертвенные паттерны неочевидны и оттого коварны. Их сложно не то что признать, а даже заметить.
Жертве свойственны сильные чувства: страх, злость, тоска, беспомощность, стыд, обесценивание себя и других, желание «слиться» с кем-то, чтобы было не так тревожно жить, или, наоборот, сильное избегание близости. Она живет в круговороте повторяющихся историй: каждый мужчина – тиран, каждый работодатель задерживает зарплату, каждый «друг» предает. Эти признаки говорят о том, что мы имеем дело с травматическим опытом, который не прожит и не переработан. Над Жертвой нависла зловещая тень прошлого в виде повторяющихся сценариев и оставила на сердце шрамы, которые будут очень долго заживать.
По сути, это стратегия жизни человека с недолюбленным и травмированным Внутренним ребенком. Так я называю отголоски детского опыта, те стратегии поведения, убеждения, которые мы вынесли из детства. Как это ни парадоксально, но быть жертвой бывает выгодно. Детская позиция «обслуживает» право не делать, не развиваться, не рисковать, не принимать решения, не выходить из зоны комфорта, переложить ответственность на близких. Эти «бонусы» психологи называют вторичной выгодой.
Я была в этой роли. И точно знаю, что это не роль «злодея» и «лентяя». Это внутренняя тюрьма, отчаянный тупик и искреннее непонимание: как и куда бежать, чтобы что-то было по-другому. Это такой клубок неверия в себя, ощущения своей ничтожности, страхов, отсутствия энергии, в котором, какую нить ни потянешь, чтобы выбраться, она обрывается, и ты снова в той же точке. Чужой успех, чужое счастье доставляют тебе почти осязаемую боль. Это самая печальная и незавидная роль на свете.
Когда я пишу эти строки, мне очень хочется обнять всех тех, кто узнал себя в описании. Мне хочется обнять маленькую девочку или мальчика внутри вас, ту самую или того самого,
