мастей было раздолье. Правда по началу, девочка никак не решалась стащить с лотка приглянувшуюся мелочь, или еду. Но Мадам Попрошайка лишь посмеялась над ее сомнениями:
– Ну и простофиля же ты! Пусть платит тот, у кого есть деньги. Будь ты дочкой знатных господ с кошельком полным монет, другое дело. А раз у тебя и кошелька отродясь не водилось, так бери все даром. Да смотри в оба, что бы ни попасться. Иначе получишь тумаков, или угодишь в тюрьму.
– А вы бывали в тюрьме, тетушка? – Испуганно спросила Рене.
– Пришлось, когда была помоложе и поглупее. Отвратительное местечко, надо сказать. Не желаю я очутиться там вновь.
Девочка не стала расспрашивать подробности. Уж если тетка сказала, что это отвратительное место, стало быть, и спорить нечего. И Рене отчаянно трусила, каждый раз, когда рука ее тянулась за румяным яблоком или шелковой ленточкой.
Когда девочка подросла, просить подаяние стало труднее. Раньше, достаточно было заунывным писклявым голоском попросить хлеба, как жалость к маленькой сиротке охватывала каждого проходящего. А теперь, добродетельные крестьяне и горожане, лишь сурово качали головой: «Экий позор. Девчонка двенадцати лет вполне может заработать себе на хлеб, а не попрошайничать у дороги. Пусть наймется помощницей к прачкам, или пасти свиней. Да мало ли работы найдется для порядочного человека».
– Тетя, – как – то сказала Рене. – А что если, мне и впрямь наняться в работницы? Думаю, платы хватило бы на нас обеих.
– Ты что, перепутала воду и вино, когда пила из кувшина, девочка? Иди, иди, наймись в прачки, или работницы. И полдня не пройдет, как ты сбежишь. Охота тебе стоять по колено в холодной воде и колотить деревянным вальком господское белье? Или по нраву придется гоняться день – деньской за свиньями, что вечно разбегаются кто куда. Будешь надрываться целый месяц за пять жалких медяков и крошечный отрез грубого полотна. Да в придачу три монетки из пяти потратишь на новые сабо, ведь старые ты собьешь на работе. Хозяева будут погонять тебя руганью, или отвешивать оплеухи за нерадивость. Уж поверь мне, глупая девчонка, если бы работа была так хороша, а плата щедрой, неужто я не нанялась бы в работницы?
Рене поразмыслила и решила, что тетушка, пожалуй, права. Уж бить баклуши целыми днями, куда веселее. И вновь парочка начинала свой нескончаемый путь по дорогам.
Мадам Попрошайка была мастерица выдумывать трюки по части добывания деньжат. Как-то проходя через очередной городок, Фанни умудрилась стащить нарядное платье, вывешенное для просушки. В другом месте ей в руки попался чепец обшитый кружевом и чудесная накидка из тонкой шерстяной ткани.
– Вот, примерь, Рене. Готова поклясться, что в этом наряде сойдешь за господскую дочку.
Пришлось девочке тщательно умыться и как следует расчесать свои длинные каштановые волосы, что блестели на солнце и закручивались крупными кольцами. Как только она нарядилась, Фани всплеснула руками от радости.
– Ну,
