и непотребством промышляют – ну, там дань взымают с подводов, обирают местный люд, и храмовых помельче. А это неправда, такого с роду не бывало, я бы знал, да и Вы тоже! – Взволнованно закончил Роун свой рассказ.
– Да не шуми ты! Все бы знали, коли такие порядки процветали на горе. М-да. Выходит он своё ядовитое жало и в обитель сунул. Странно это, храм то ему зачем.
– Не знаю госпожа.
– Ну ты поглядывай одним глазом по сторонам. Вдруг чего увидишь, или услышишь. Хотелось бы знать, что там они затевают. А они что-то затевают, это я тебе точно говорю.
–Хорошо госпожа. Я навострю уши. Не нравится мне всё, что происходит, как морок какой-то.
– Морок? Это ты точно сказал. – Она немного помолчала.– Ладно, пойдём. Пора заняться работой. Да помилуют тебя боги, если опоздаешь, Акория с тебя шкуру спустит.
Алессия Грута широким шагом пошла в обратном направлении, Роун поспешил вслед за ней. Ему стало как-то легче на душе, но и страшновато одновременно. Значит не только он почуял неладное, и другие тоже. Но всё равно, от осознания, что он не одинок, что ему доверилась такая женщина, женщина-скала, ему стало легче, будто почва под ногами затвердела и выровнялась. Роун вышел на главный двор, подхватил тяжёлые сосуды с ценным содержимым, и понёсся к храму, по утренней прохладе, с твёрдым намерением, что-то вызнать.
7. Никто не получает всего, чего хочет.
В очередной раз она стояла в задней комнате затрапезной таверны. Окна в маленькой, душной комнатушке были заколочены, сквозь щели между досками пробивался солнечный свет, близился закат. В густых золотистых лучах кружилась пыль. Она медленно подняла руку и погрузила её в узкий сноп затухающего света, заставив частички пыли плясать меж пальцев. Ей вдруг вспомнился снег, холодный воздух обжигающий кожу, крупные хлопья ложащиеся на плечи, покой… . Где-то вдали послышался скрип двери, тяжёлые шаги человека, которого она ждала в этом уединённом месте. Она услышала его поступь, ещё тогда, когда он шёл через переполненный, в этот час, общий зал таверны. Дверь за её спиной хлопнула, пылинки взвихрились в лучах, она медленно обернулась. Перед дверью стоял мужчина, его габариты поистине впечатляли. Исполин, никак не ниже шести с половиной футов, плотный, даже грузный, доисторические черты лица, скрытые под густой бородой, жёсткий, ничего не выражающий взгляд. Глаза казались совсем крошечными, на таком крупном лице, глубоко посаженные, частично скрытые под густыми бровями, поблёскивающие, как два жука.
Он немного постоял, вперившись глазами в её лицо, потом буркнул:
– Ну?
Она вынула из внутреннего кармана небольшой запечатанный конверт, молча протянула ему. Он взял конверт, и спрятал его куда-то за пазухой, затем снова уставился на неё.
– Что, в общем, можешь сказать? Всё спокойно в доме Атоли? Ничего необычного не замечала в последнее время?
Она опустила взгляд себе под ноги:
– Нет,
