Глаза располагались чуть ближе, чем у лошадей, миндалевидные, вытянутые, затянутые молочной плёнкой, их взгляд был неприятным, пугающим. Над глазами, по бокам, выпирали наросты, совсем маленькие у глаз, и увеличивающиеся к вершине головы. На макушке наросты срастались и образовывали что-то вроде двух параллельных гребней, напоминавших горные хребты, Роун понял, что это рога, как у коров, только необычной формы. Со стороны затылка, шеи как таковой не было, от места, где должны быть лопатки, к голове, тянулись жгуты мышц, образуя крупный мышечный массив. В двух-трёх ладонях от головы, бугристые мышцы переходили в большие кожистые наросты, они, как и морда, были покрыты грубой кожей, напоминающей шкуру рептилии. Боковые наросты были кем то подняты вертикально вверх, прижаты друг к другу и перетянуты ремнями. Ноги зверя оказались неожиданно тонкими и длинными, они заканчивались изящными острыми копытцами. На передних ногах мускулатуры было значительно больше, особенно в верхней части. Задние ноги были совсем тонкими, круп узкий, на его вершине виднелась ещё две параллельные цепи наростов, образующих гребень, который смыкался у хвоста. Со своего места Роун не мог разглядеть заднюю часть гросса и его хвост, хотя ему было очень любопытно.
Пока он разинув рот рассматривал гросса, госпожа Грута сняла со стены большой заляпанный колокольчик, и прошагала по середине прохода между стойлами, пронзительно звеня. Гомон и перестук копыт сразу начал ослабевать. Пройдя до конца помещения, она вернулась, не переставая трезвонить.
– Это сигнал к кормёжке, они успокаиваются, когда ожидают угощение. Ну что, как тебе мои ребята? – с широкой улыбкой спросила она.
– Они, такие странные, – Роун мучительно подыскивал слова, – такие необычные, словно не из этого мира. А что такое у них на спине, зачем ремни?
– Это крылья, ты что со звезды свалился?
– Крылья? – Роун задохнулся от удивления.
– Ну да, крылья. Гроссы крылатые животные.
Роун недоверчиво поглядел на неё:
– А зачем вы их перевязываете? Им не больно?
– Ну, а ты сам подумай! – Лекторским тоном знатока начала она. – Загон не большой, нормальные крылья у взрослого гросса, в два раза длиннее его самого, где их тут расправлять? Мы перетягиваем им крылья, примерно в месячном возрасте, по анатомическим сгибам, они их так и складывают. Так что им дискомфортно – наверняка, но больно – врятли. Если стянуть крылья гроссу в раннем возрасте, они перестают расти, не развиваются.
– То есть они не умеют летать?
– Нет конечно, и никогда не научатся, даже если распустить ремни.
– Ох, даже жалко как-то, – протянул Роун печально.
Госпожа Грута громко рассмеялась:
– Жалко ему! А когда новорожденного, оставшегося без матери, вскармливают гроссовым молоком, тебе не жалко? Когда после жестокой лихорадки,
