вернуться? – выпалила я.
Он посмотрел на меня, и я успела заметить, что в его взгляде промелькнул страх. Но тут же вернулась на место привычная гримаса.
– Чего это ты всполошилась, девочка? Ты и оглянуться не успеешь, как я вернусь. Наверняка всё кончится парой часов нудных заседаний, пока свора стариков будет ссориться из-за оборота речи, который все давно успели позабыть. Так всегда бывает.
Но что-то во мне отказывалось ему верить – просто чуть-чуть. И гусеница тревоги упрямо щекотала мне кожу на спине.
Мы со Сверчком пошли проводить дедушку Вдову до ворот, где Большой Гордо изучал книгу с картами.
– Собрались наружу, мистер Вдова? – спросил Гордо, и дедушка молча кивнул.
Он вывел свою старую лошадь, мисс Риббит, кобылу песочного цвета, слепую на левый глаз. Она недовольно фыркала и топала копытами, явно недовольная тем, что её отвлекли от сена и утренней дрёмы в стойле. Вдалеке зарокотал гром, и мисс Риббит тонко заржала и топнула передней ногой.
– А ну-ка тихо, – велел дедушка Вдова, и кобыла повиновалась. Она очень любила своего хозяина, несмотря на норов. Я видела, как дедушка Вдова смотрит ей в здоровый глаз и тихонько объясняет, что им предстоит поездка не из лёгких, но так надо, и провалиться мне на месте, если эта животина не понимала каждое сказанное слово. Дедушка Вдова всегда умел ладить с животными. Он был с ними намного откровеннее и готов был поделиться тем, о чём никогда не сказал бы человеку. На моих глазах лошадь готовилась к нелёгкому пути. Она как-то особенно мигнула, и в единственном зрячем глазу сверкнуло что-то вроде гордости.
Зато мне было совсем не весело. То, что я не увижу город и дедушка Вдова отправится в путь без меня, было плохо само по себе. Но как, скажите на милость, я сохраню в безопасности наш посёлок, если в подручных у меня останутся лишь Сверчок да Большой Гордо? Конечно, я даже во сне помнила все ритуалы до мелочей, но что, если Погибель всё же найдёт лазейку и просочится внутрь? Что, если зараза одолеет дом или, того хуже, человека? Что я тогда буду делать?
И вот тут открывалась главная проблема: что, если я окажусь недостаточно хороша? Что, если я так напортачу, что дедушка Вдова больше не захочет видеть во мне Защитницу? Что, если он вышвырнет меня в пустыню – скитаться в поисках счастья заодно с остальными бродягами и неудачниками и вся моя жизнь рухнет, потому что я не справилась с заданием? Ужаснее этого я и представить ничего не могла: быть изгнанной из посёлка за то, что оказалась недостаточно хорошей Защитницей.
Про себя я повторила короткую утреннюю молитву о поддержке. Может, это было глупо, однако я помолилась. И что бы там ни было наверху, заставлявшее мир вертеться – мы просто зовём его Тот, Кто Слушает, – я знала, что оно меня услышало. Я знала: оно видит Ритуалы и улыбается нам со Сверчком, пока мы делаем свою работу. Я знала: оно слушает, чем бы оно ни было, как будто высоко в космосе огромное ухо было обращено на нас. Проклятье, я даже привыкла думать, что нравлюсь ему, и оттого мне так радостно
