гимн». Это песнопение в честь восхода, торжественное, полное силы и света. Ну вообще-то я его не пела. Его пел дедушка Вдова. Я играла на скрипке, и эта торжественная мелодия словно поднимала солнце на небо – хотя сегодня его вряд ли вообще увидишь. Оно и к лучшему, вы уж поверьте. Я как возьмусь петь – ровно бородавочник захрюкал. Не очень-то торжественно выходит, знаете ли. Дедушка Вдова просто говорил мне, что надо с этим смириться, – каждый поёт, как может.
– Тому, Кто Слушает, неважно, как звучит твоё пение, – повторяет он. – Тому, Кто Слушает, важны твои стремления.
Может, оно и верно, но я по-прежнему стараюсь не петь, если без этого можно обойтись. Честно говоря, меня всё же немного тревожило то, что пение должно быть красивым, но вам кто угодно скажет, что в песне мелодия в десять раз важнее слов. И вдобавок Сверчок всякий раз принимается подвывать и тявкать – наверняка повторяет мои слова, только по-собачьи. И я старалась верить, что этого довольно.
Ну вот, мы и закончили. Первые из Ритуалов выполнены, а ещё десяти нет.
Я присела передохнуть на крыльце у дедушки Вдовы и смотрела, как к нам приближается буря. Синие лезвия молний пронзали воздух. Я попыталась прикинуть, как далеко до грозы, считая секунды между вспышкой и грохотом, но молнии сверкали так часто, а грохотало так непрерывно, что невозможно было ничего понять. Всё, в чём можно было быть уверенной, – это что буря очень сильная и идёт прямо на нас. Я ведь не говорила, как часто в пустыне случаются бури, нет? Раз пять в год, и никогда они не приходят поздней осенью, как сейчас. То есть вы понимаете: было что-то ненормальное в этой буре – в чёрных провалах туч, в рокоте грома, в низких молниях, бивших в землю, как небесные мечи, – что-то странное и угрожающее. Пожалуй, мэр Беннингсли был прав. Наверное, лучше было бы дедушке Вдове сегодня остаться. Может, я всё же недостаточно хороша.
Вот только такие мысли совсем не помогут мне отстоять посёлок – ни за что и никогда. И придётся мне быть достаточно хорошей. Иначе никак.
Так что подняла свою задницу с крыльца и занялась Дневными восхвалениями, для чего захватила пригоршню песка и пропустила его сквозь пальцы так, чтобы ветер превратил его в ярко-жёлтое полотнище и тут же разметал на песчинки, чтобы где-то в другом месте поднять в вихре в виде песчаного демона. Я старалась сделать всё безупречно, как сделал бы дедушка Вдова, даже постаралась таким же отвлечённым взглядом проводить песок. Потом прикоснулась мизинцем к губам и к сердцу, и так три раза, потому что только три раза дают уверенность в том, что это сработает. Я взялась за скрипку и сыграла короткую весёлую джигу под названием «Гимн полуденному светилу». Мелодию, которая придаёт сил даже в самую жару. Там слова самые простые – про солнце и дождь, ветер и звёзды, как славно потрудилась вселенная, создав это место и поселив нас здесь, и как это прекрасно, не так ли? Я даже рискнула прошептать слова себе под нос в такт мелодии, просто чтобы усилить Ритуал. Я любила «Гимн полуденному светилу» – он приносил свет даже в самый неудачный
