похвалы, на что я надеялся и что заслужил. Напротив, его суровое лицо приняло еще более серьезное выражение, пока он комментировал то, что я сделал, и то, чего я не сделал.
– Место вашей засады, милый Ватсон, было выбрано очень неудачно. Вам следовало находиться за изгородью, тогда вы увидели бы вблизи интересного субъекта. Вы же спрятались в нескольких сотнях ярдах от него и можете сообщить мне еще меньше, чем сообщила мисс Смит. Она думает, что это незнакомый человек, а я убежден в противном. Иначе почему бы он так отчаянно старался избежать ее приближения? Вы говорите, что он сильно согнулся над рулем – опять-таки желание скрыть свое лицо, как видите. Право же, вы действовали очень плохо. Он возвращается домой, и вам нужно узнать, кто он такой. Для этого вы обращаетесь к лондонскому агенту.
– Что же я должен был сделать?! – воскликнул я несколько запальчиво.
– Войти в ближайшую харчевню. Это центр деревенских сплетен, там вы узнали бы все имена, начиная от хозяина и кончая именем судомойки. – Вильямсон? Это ничего не говорит мне. Если он пожилой мужчина, то это не может быть проворный велосипедист, который уносится от преследования молодой девушки. Что мы выиграли от вашей экспедиции? Убеждение в том, что девушка рассказала нам правду? Но я никогда в этом не сомневался. Что существует связь между велосипедистом и Чарлингтон-холлом? Я и в этом никогда не сомневался. Что поместье нанято Вильямсоном? Умнее ли мы стали от этого? Ну-ну, дорогой мой, не глядите так удрученно, до следующей субботы мы немного можем сделать, а пока я сам хочу навести одну или две справки.
На следующее утро мы получили от мисс Смит письмо, в котором она кратко и ясно рассказывала те самые факты, которых я был свидетелем, но суть письма заключалась в приписке.
Я уверена, мистер Холмс, что вы не злоупотребите моим доверием, если я вам скажу, что мое положение здесь стало очень затруднительным благодаря тому, что мой хозяин сделал мне предложение. Я убеждена в том, что его чувство очень глубокое и честное, вместе с тем я уже дала обещание другому. Он очень серьезно принял отказ, но также и очень кротко. Однако же вы поймете, что положение мое немного неловкое.
– Наша молодая приятельница, по-видимому, попала в серьезное положение, – произнес задумчиво Холмс, дочитав письмо. – Дело это, несомненно, представляет больше интереса и больше всяких возможных осложнений, чем я сначала думал. Мне не мешает провести тихий спокойный день в деревне, и я склонен сегодня проехаться и проверить на месте одно или два предположения, которые я себе составил.
Тихий день Холмса в деревне окончился очень странно, так как мой друг вернулся домой на Бейкер-стрит поздно вечером с разбитой губой и цветной шишкой на лбу, помимо общего вида, который мог бы его самого сделать подходящим объектом следствия в Скотленд-Ярде. Он был сильно возбужден своими собственными приключениями и от души смеялся, рассказывая о них.
– Я так малоподвижен,
