Карла Дреза?
– Ты сам решил стать ближе к народу, или папочка заставил? – не отступала Моника.
– Не разбрасывайся словами, – улыбнулся Том, качая головой. – Тебе ещё долго жить в этом городе.
– Когда ты займёшь его место, меня уже здесь не будет, – Моника показала ему язык, будто поставив точку.
Отец Тома – Филипп Бойер, бессменный мэр Росфилда вот уже двадцать лет. После отставки Арчибальда Ривера их династия прочно укрепилась на вершине власти. И ни у кого, кроме Тома, не было сомнений, что единственный наследник мистера Бойера пойдёт по его стопам.
Стоит отметить, что несмотря на статус, Том одевался простенько: потертые джинсы неизвестного происхождения и красная спортивная куртка с эмблемой школы. Брендовых вещей, в отличие от других золотых подростков Росфилда, он сторонился, предпочитая им удобство и простоту. Том увлекался футболом и девочками из группы поддержки. И плевал на мнение окружающих.
– Джуди? – Моника дёрнула меня за рукав куртки. – Приём!
Я подняла уставший взгляд на подругу.
– Ты слышала, что я только что сказала? – она повертела косметичкой перед моими глазами.
– Бога ради, Моника, – выдохнула я.
Я уже забыла, когда красилась в последний раз. Косметика в моём случае была бесполезна, потому что каждый день я находила повод для слёз.
– У меня есть тушь, зелёные тени, розовая помада… – начала перечислять Моника.
– Ты из неё клоуна хочешь сделать? – спросил Том, сложив руки на груди.
– Я хочу привести её в порядок, – возразила она. – Кстати, у меня есть ещё голубые тени, как раз под цвет…
Том перебил её:
– Поймай в лесу кролика. Эксперименты над людьми запрещены Конституцией.
– Да ну вас! – Моника надула губы и спрятала косметичку обратно в сумку. – Я вообще-то как лучше хотела.
– Какой у вас первый урок? – спросил Том, распахивая перед нами дверь. – И какого чёрта вы стоите на улице?
Мы вошли в школу, и я замерла посреди холла, озираясь по сторонам. Здесь было шумно и душно. Неуютная обстановка давила со всех сторон. Если бы не синие шкафчики, расставленные вдоль выбеленных стен, то школьные коридоры было бы сложно отличить от больничных. Кстати, центральная городская больница тоже носила имя Арчибальда Ривера. Может быть поэтому они были так похожи?
– Том, как думаешь, что с ней происходит? – спросила Моника полушёпотом, но недостаточно тихо, чтобы я её не услышала.
– Перестань, – ответил он с легким раздражением.
– Ты что, совсем за неё не волнуешься?
– Есть повод?
– Могу назвать несколько!
Скоро появится ещё один, когда я расскажу им о заброшенном особняке на Северной улице.
– Она перестала за собой ухаживать, – загнула первый палец Моника.
– Я всё ещё здесь, – не сдержавшись, сказала я, сверля подругу
