этой возможностью, потому что не подходила под стандарты росфилдской красоты и не желала идти по стопам матери. Оскар являлся её полной противоположностью. Он совершенно не волновался о своём будущем и был на грани отчисления с момента поступления в школу.
– Это справедливо, что мы отдыхаем всего два дня в неделю, а учимся пять? – возмутился Оскар, когда мы подошли ближе.
Вопрос показался риторическим, поэтому никто из нас не спешил на него отвечать. Никто, кроме Оскара.
– Несправедливо! – заявил он.
– Ты и за пять дней не можешь ничему научиться, – парировала Элли, не отрывая глаза от книги. – Представь, что было бы…
– Помолчи, – Оскар оборвал сестру на полуслове, а затем оттолкнулся от стены и подошёл к Монике. – Скучала? – не дождавшись ответа, он обхватил её за талию и уселся вместе с ней на скамейку. – Можешь не отвечать, я читаю по глазам.
– Не льсти себе, – усмехнулась Моника, пытаясь высвободиться из его хватки. – Ты мне причёску испортишь!
– Не горячись, иначе твои волосы воспламенятся, – рассмеялся Оскар.
Моника окинула его долгим взглядом:
– Ты когда-нибудь снимаешь свою косуху?
– Нет, – ответила Элли. – Он даже спит в ней.
– Отвали, очкастая, – прорычал Оскар, смахивая со своей кожаной куртки невидимую пыль.
– Правда? – захлопала глазами Моника. – Ты спишь в этом?
– Это моя вторая кожа, детка.
Мы переглянулись с Томом и синхронно закатили глаза.
Элли отложила книгу, пальцем поправила очки и подняла томный взгляд на Тома. Её щёки тут же вспыхнули румянцем, а на лице появилась легкая улыбка. К слову, Том был единственным человеком, который заставлял её улыбаться.
– Я слышала, у тебя игра на следующей неделе? – спросила она, теребя свою косу, перевязанную белой лентой.
Том кивнул и обернулся ко мне.
– Придёте?
– Обязательно, – ответила Элли.
Я пожала плечами.
Том много лет пытался приобщить меня к футболу, но я упорно избегала всё, что касалось командного спорта, преданных фанатов и переполненных трибун.
На первый взгляд могло показаться, что у нас с ним нет ничего общего. Но на самом деле нас связывала многолетняя дружба и одно разбитое сердце, которое всё ещё надеялось излечиться.
Я всегда знала, что Том ко мне неравнодушен, но надеялась, что с возрастом это пройдёт. В моей голове попросту не укладывалась идея, что на него можно взглянуть как на потенциального парня. Ведь я относилась к нему как к брату
Но у Тома были на меня другие планы…
В семь лет он впервые признался мне в любви, в десять подарил пластиковое обручальное кольцо, а в шестнадцать предложил встречаться по-настоящему. Именно тогда я поняла, что его чувства ко мне неизлечимы, и решила окончательно обрубить эту нить. После моего отказа Том изменился. Начал устраивать шумные вечеринки в семейном
