авторитетов, имевших известность в пределах своего города и почти неизвестных за пределами их сообществ. Дискретное социальное устройство спиритуализма сильно затрудняет изучение социальных аспектов развития движения в России, побуждая исследователя ограничиваться по большому счету крупными и значимыми объединениями, претендовавшими на всероссийское значение. Кроме того, для некоторых спиритуалистов значимым оставался альтернативный тип авторитета – научный, – который подтверждался научными публикациями и исследованиями, нацеленными на изучение интересовавших спиритуалистов феноменов. Ввиду того, что некоторые спиритуалистические научные авторитеты были по своим убеждениям спиритуалистами, вокруг них также формировались спиритуалистические сообщества, и сами они выступали в качестве инициаторов создания спиритуалистических ассоциаций.
В-третьих, разные направления внутри русского спиритуализма обладали разной степенью доступа к средствам публичной трансляции их взглядов и, как следствие, с различной степенью полноты и достоверности представлены в изученной мной историографии. Незавидно сложилась историографическая судьба последователей Аллана Кардека, которые из-за критического отношения к нему значимых русских спиритуалистов оставались долгое время в медийной тени. В исследовании в большей степени представлены архивные материалы лиц, сочувствовавших английским и американским спиритуалистам (по преимуществу – материалы А. Н. Аксакова, П. А. Чистякова, М. П. Сабуровой, А. И. Бобровой), в то время как архивные документы «традиции» Кардека представлены эпизодически. При этом многочисленные свидетельства современников указывают, что учение Кардека было в России необычайно распространено, и в этом отношении нахождение архива его русских последователей могло бы составить отдельную страницу истории изучения русского спиритуализма.
В-четвертых, в ряды спиритуалистов в России могли записывать лиц, которые сами не считали себя спиритуалистами. Для того чтобы обрести репутацию «спирита», достаточно было интересоваться медиумическими явлениями, что, однако, нисколько не означало, что интересующийся является спиритуалистом. В свою очередь, сами спиритуалисты предпочитали «терпеть» исследователей медиумических явлений, даже если они не были спиритуалистами, поскольку считали их «союзниками» в борьбе с «материалистической угрозой». Как следствие, спиритуализм – со стороны внешнего наблюдателя – оказывался весьма широким движением, допускавшим в свои ряды лиц, скептически относившихся к духовной гипотезе. Действительно, судя по имеющимся материалам, спиритуалисты отличались высокой степенью толерантности к альтернативным трактовкам феноменов, в том числе и к разного рода разоблачениям, резко критикуя лишь тех, кто в принципе оказывался проводить опытное исследование. В фокусе настоящего труда по преимуществу находятся взгляды тех
