глаза встретились с его, он почувствовал в себе что-то тёплое. Лина вскочила со своего места и направилась к нему, её тёмные волосы мягко струились за спиной, подчёркивая её утончённые черты лица. Она действительно была красивой девушкой, и её светлая улыбка, несмотря на тяжёлые времена, всегда приносила ему внутренний покой.– Гаррус! – с искренней радостью сказала она, подходя ближе. – Я не думала, что увижу тебя здесь.
– Лина, – ответил он, улыбнувшись в ответ, чувствуя, как на душе становится легче. – Мне нужно было немного отвлечься.
Лина жестом пригласила его присесть за стол.
– Хорошо, что ты пришёл. – Её глаза светились тёплым светом. – Ты всегда столько времени проводишь в замке… тебе нужно иногда отдыхать. Ты слишком много на себя берёшь.
Гаррус уселся рядом с ней, и они начали тихо разговаривать о том, что происходило в городе и в замке. Лина рассказывала, как она помогает местным жителям, лечит их болезни, как дети называют её «волшебницей». Она всегда была такой – весёлой, энергичной и искренне преданной своему делу. Но в её словах Гаррус чувствовал что-то большее – она заботилась о нём.
Через некоторое время их разговор затих, и Лина посмотрела на него с серьёзностью, которую он редко видел в её глазах.
– Гаррус, – начала она тихо, словно собираясь сказать нечто важное. – Ты ведь понимаешь, что ты не обязан спасать всех. И ты не обязан всё время быть у постели Фреи.
Её слова застали его врасплох. Он замер на мгновение, прежде чем посмотреть на неё с удивлением.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он осторожно, уже понимая, к чему она ведёт.
– Ты делаешь всё возможное, чтобы спасти Фрею, – продолжила Лина, её голос стал мягче, но не потерял решительности. – Но я вижу, как это тебя изматывает. Ты погружаешься в это настолько глубоко, что забываешь о себе. Я… я боюсь за тебя. Мне кажется, что эта борьба – она тебя убивает.
Гаррус не знал, что сказать. Лина подошла к самой сути его страхов – той части его души, которая отчаянно цеплялась за надежду на спасение Фреи, но при этом постепенно угасала под тяжестью этого долга.
– Я не могу её оставить, – ответил он, с трудом подбирая слова. – Леорик верит в меня. Он доверяет мне. Я не могу подвести его… и Фрею.
– Но что если ты потеряешь себя в этой борьбе? – Лина слегка наклонилась ближе к нему, её глаза искали его взгляд. – Ты уже сделал всё, что мог. Но ты не должен жертвовать собой ради того, что может быть… невозможно.
Её слова проникли глубоко в его сердце. Он знал, что Лина не просто волновалась за него как за друга и наставника. Она любила его. И эта любовь давала ей силу говорить с ним так открыто, рискуя вызвать у него обиду или раздражение.
– Я знаю, что Фрея дорога тебе, – продолжила Лина, её голос стал чуть более дрожащим. – Но я прошу тебя подумать о себе. О нас…
