вожжи на облучке повозки, подбежал сзади, открыл на ходу дверцу топки, железной клюкой живо пошарил в ней, прибил угли, притушил огонь. Не дело, понял Малыш, если каша пригорит. Кухня поравнялась с ним, и в нос ударил тот особенный ароматный запах, который приобретает любая каша, сваренная на сливочном масле в большом котле.
Запах из котла напомнил Малышу, что он сегодня даже еще не завтракал, а услышав шум, скорее даже не шум, а какой-то таинственный гул на улице, выскочил из дома и стал свидетелем такого необычного явления. Мама, наверное, уже заметила его отсутствие в доме, она такое своеволие не любит…
За кухней пошли повозки обоза: пароконные брички были загружены и закрыты зеленым брезентом, на каждой бричке сидел возница, лошади тяжело тянули повозки в гору.
И снова из-за поворота появилась очередная шеренга солдат, и снова тот же мерный тяжелый шаг, шаг без печатания, как это бывает на праздничных парадах, а мерный глухой шум от почти одновременного касания брусчатки улицы сотней пар левых ног, сотней пар правых ног, левых ног, правых ног, мерный шум от шаркающих штанин галифе – шик-шик, шик-шик, как будто движется единый механизм, приведенный в движение суровой необходимостью и чьей-то непреодолимой волей. И снова море удаляющихся спин с солеными разводами, и снова море блестящих на солнце касок. И ни одной команды, ни одного слова. Просто солдаты на марше…
И нет никого, кто мог бы разделить изумление Малыша. Ах да, вчера все готовились к первому школьному дню, значит, папа и старшие братья в школе, а мама с маленьким дома, конечно, готовит обед. Надо бы позвать маму, пусть она тоже посмотрит, но нет сил, чтобы оторвать взгляд от захватывающего зрелища.
А вот и мама.
– Мама, мама, иди посмотри!
Но мама не вышла через калитку на улицу, а позвала через забор:
– Пойдем, сынок, ты уже довольно насмотрелся, пора тебе завтракать, ты сможешь еще посмотреть, но лучше из-за ограды. Они идут уже всю ночь и, наверное, будут еще долго идти. С утра вся станица высыпала на улицу, а сейчас, видишь, все на работе или в школе. Все насмотрелись…
– Мама, а куда они идут? – спросил Малыш, нехотя следуя за матерью, слегка потягивавшей его за руку.
– Этого нам нельзя знать, такое у них задание, они должны идти туда, куда их посылают командиры, только они это знают.
– Мама, а ты видела, что дядя прямо на ходу топил печку и варил кашу?
– Да, милый, я все видела, это тоже уже все повторялось…
После завтрака мама не разрешила Малышу выходить за калитку, но он еще долго рассматривал удивительную процессию из-за забора и в своем воображении играл «своими настоящими солдатами», шедшими по улице. Он мысленно командовал проходившей пехотой и артиллерией. Затем выстраивал пушки за селом на высоком берегу Кубани и обстреливал неприятеля,
