стороне обрыва, на краю выступа, за которым продолжался город, но крайне мало, где просматривался, стоял его коллега, Сергей Комаров.
Перед глазами Феди проплыли события пятилетней давности, когда он из гордости и тщеславия присвоил результаты их общего проекта себе. Они с Комаровым были в экспедиции в Новой Зеландии, где обнаружили редких свойств минералы и сурьму, но из-за подхваченного, невесть откуда, Сергеем гриппа всю описательную и исследовательскую пришлось делать одному Федору. По приезду на родину он и присвоил находку себе, отказавшись разделить ее с больным коллегой.
Ни до, ни после Симонову не доводилось пересекаться с Комаровым. Он уж и сам устыдился своему тогдашнему поступку, но ничего не менял и никак не связывался с Сергеем.
А сейчас гладковыбритый Комаров в строгом костюме, стоимость которого превышала годовую зарплату геолога вроде него, спокойно смотрел на Симонова и испытующе молчал.
– Сергей Алексеич?
Комаров пошевелился и сузил глаза.
– Что вы тут делаете? – Федор чуял подвох и глупость ситуации, но и игнорировать его не мог. – Тоже были на отдыхе или прибыли как-то еще?
Комаров покачнулся, камушек из-под его туфель устремился вниз. Федор вздрогнул: реальный или нет, а наблюдать за чьим-то падением в пропасть стало бы тем еще испытанием. Сергей ухмыльнулся, а вокруг его груди внезапно обмоталась железная цепь. Симонов хотел, было, закричать «осторожней», сделал несколько шагов вперед, да так и обмер, не в силах пошевелить губами.
Комаров отошел от края и повалился на землю. Цепи душили его, но он улыбался. Сергей упал, придавленный ими, как вдруг руки его схватили большой, увесистый камень. Нечеловеческой силы броском Комаров докинул его до другой стороны, прямо к ногам Федора. Федя пригладил бороду, чтобы ничто не перекрывало обзор, и протер глаза, ошалев: то был серо-белый металлоид – сурьма – из их общей экспедиции. Спутать или ошибиться Симонов не смог бы, даже если б захотел. Федор в шоке поднял взгляд: Сергей лежал неподвижно, взгляд его остекленел.
В панике Симонов закричал, упав на колени и уронив голову на руки. Пальцами он процарапал по асфальту, пытаясь нащупать и ухватить злосчастный камень, но не получалось. Тяжело дыша, Федор приподнял голову и в ужасе откинулся назад, на локти. Никакого камня не было, как и тела Комарова на выступе. Симонов вскочил на ноги и подбежал к краю пропасти, с гулким биением сердца заглянул туда. Никаких следов от бывшего коллеги не осталось. Ничто не указывало на то, что он провалился. Как и на то, что Комаров реально объявлялся. Сделав глубокий вдох и три коротких выдоха, Федя всполошил свои волосы, еще раз огляделся и медленно побрел прочь, к пляжу. Дыхание все еще не восстановилось, давление скакало, внутри все горело.
Федор решил немедленно отыскать Марка.
Сперва Симонов вернулся в лагерь, но Рейвэна никто не встречал. Тот и на своем месте пару дней, как не жил. Кострин, однако, посоветовал
