олухи, выкурите это зелье полностью! Чтоб вы сдохли от него!»
Но людоеды не померли от трав краснокожего, хотя выкурили зелье полностью. Они просто уснули у костра.
В дальних пещерах были еще дикари, но они сюда не заходили.
А эти псы уже через несколько долгих мгновений погрузились в забвение.
«Отлично! Что дальше?..»
Краснокожий стал звать меня и показывать на свою клетку.
«Хочешь, чтоб я освободил тебя? Подожди, проныра».
Я схватил костяной топор, лежащий рядом, и стал рвать им свои веревки. Получилось!
Я быстро встал и подбежал к клетке. Рубанул по несложному запору топором и, не дожидаясь проныру, направился в сторону спящих дикарей.
И, слава Одину, рядом с одним из них обнаружил свой меч!
«Ну все, мерзкие твари, это ваш конец!»
Я держал меч в правой руке, топор – в левой. И рубил этих сонных горилл, пока не понял, что костяной топор раскрошился, а меч я вонзаю уже не в тела врагов, а просто в окровавленный камень.
Мне на плечо опустилась рука краснокожего.
Он посмотрел на меня, и в его взгляде я прочел сочувствие. Он тоже потерял своих братьев, славных мужей и храбрых воинов.
Тут в пещеру вошли двое горилл. Краснокожий молниеносно достал из-за пазухи какую-то трубку и плюнул через нее дротиком. Попал в ближайшего дикаря. Тот ничего не понял, но уже через мгновение упал и стал трястись, будто от укуса змеи.
Яд – быстрая и мучительная смерть.
Второй дикарь успел проорать – видимо, сигнал к атаке, но получил от меня мечом по черепу.
Из дальних пещер послышались жуткие крики и рев, и мы с пронырой поняли – пора бежать.
Краснокожий целой рукой схватил один из своих топориков, и мы выскочили из пещеры.
Солнце уже вовсю припекало каменистый склон.
Стали пробираться сквозь колючие кусты и скалы. Внизу виднелось русло реки и небольшой подлесок. Там и можно было скрыться от преследования.
Но далеко мы уйти не успели. Уже через несколько шагов в след нам полетели камни, костяные топоры и копья.
Эти дикари лучше знали местные тропы, поэтому быстро окружили нас.
Мы с краснокожим встали спина к спине.
Первых трех людоедов убили быстро – сказалось боевое мастерство.
Но дальше этих горилл становилось все больше. Я стал уставать – раны не давали покоя. Проныру тоже покидали силы – сражался одной рукой.
Я взглянул на него. Он слегка улыбнулся и кивнул, признавая наше вынужденное «родство».
А затем в отчаянной попытке заорал и рванул на приближающихся дикарей.
«Что ж ты делаешь, проныра? Ты смелый воин, но тебе бы вторую руку с топором…»
Шансов у него не было. Он вонзил топорик в одного людоеда, да так
