спиной к холодной плитке, когда в голове сама собой появилась догадка. Ну конечно! Всё просто, как дважды два! Когда он мог пробраться в дом? Ответ лежит на поверхности. Убийца был внутри, когда я осталась одна. До того, как всё закрыла. Он прятался там очень долго – и очень хорошо. А окно открыл, чтобы поиграть со мной. Чтобы я до смерти напугалась.
Всё это время он был здесь. И хуже того! Я заперлась с ним в одном доме. Поэтому и не было никаких следов взлома, как и самого взлома.
Я на автомате завернула вентиль на кране, наступила на коврик для ног и сняла с крючка большое бежевое полотенце, быстро им вытираясь. Всё это время в голове колотилась одна и та же мысль: он был здесь.
Я отложила полотенце и посмотрела на своё размытое отражение в запотевшем зеркале. И как теперь мне заснуть? Он может в любой момент вернуться. А вдруг уже пробрался в мою комнату и ждёт там?
Открыв зеркальную дверцу шкафчика, я нашла пластырь и сняла другой, намокший, с рассечённого виска. Даже рукоятка у его ножа – и та острая! Я в видах ножей не разбираюсь, но уверена, что он охотничий. Похожая модель долго красовалась на рекламной афише оружейного магазина «Браунеллс» в Чикаго, напротив «Старбакс», где мы с подружками часто пили кофе после школы. Для руки я взяла бинт: простым пластырем здесь не обойтись. Потом надела просторную футболку с надписью «Спасите дельфинов Панама-бей!» и спальные шорты и побрела к себе в комнату.
Первым делом, оказавшись там, я обшарила всё, от шкафа до места под кроватью, и только потом плотно закрыла дверь. Замок работал исправно. Это была настоящая чёртова подстава. Ублюдок всё продумал заранее, чтобы мне никто не поверил. Он хотел, чтобы не нашлось человека, способного меня защитить в следующий раз, когда заявится снова. Я в этом уже не сомневалась. И что значили эти слова «у нас с тобой большие планы друг на друга»?
Мама работала у себя в кабинете. Хэлен болтала с подружкой по скайпу. Я осталась наедине с собой и села на кровать, устало вперившись глазами в никуда.
Ветер выл в окна, но особенно сильно это ощущалось на чердаке. Чердак был прямо над моей дверью, и я хорошо слышала, как дом продувает со всех сторон. Судя по короткому дробному стуку в стёкла, снаружи пошёл дождь. Тогда я легла под одеяло, косясь на тёмное окно, прикрытое белой вуалью, и погрузилась в тяжёлые мысли.
Он вернётся за мной, это точно. Но что именно ему нужно? Стараясь отвлечься, я обвела свою простенькую комнатку взглядом и только сейчас поняла, почему она мне так не нравится. Всё это мне словно не принадлежит. Не соответствует моим вкусам. Не подходит, как одежда не по размеру.
Словно это всё – не моя жизнь.
Я равнодушно посмотрела на прикроватную тумбочку: в круге света от лампы стоял небольшой деревянный поднос. Мама оставила после ужина таблетку аспирина на блюдце и стакан колы, чтобы запить. Это очень кстати: голова гудела; мне чудилось, поднялся жар. Я коснулась лба. Он казался горячим; подушка, напротив, была холодной. Выпив таблетку, я положила ладони лодочкой под щёку и
