на приличное расстояние от противника. Тогда я просто где-то интуитивно внутри себя подозревал, что с нами не должно было что-то случиться. Конечно, не скрою, что было некое чувство страха, но оно возникало больше оттого, что мы находились в состоянии полной неизвестности. Мы шли по навигатору и не знали, кто нас может ожидать впереди. У нас не было ни ночных приборов, ни другого подобного оборудования, которое бы нам позволяло ориентироваться на местности в темноте. Это больше всего и угнетало, потому что мы были очень лёгкой и беззащитной целью. Впрочем, с этим нужно было только смириться, но только не с тем, с чем уже невозможно было идти. Когда у нас закончился привал, то я просто поднял свой бронежилет и стал накидывать его на себя.
Сразу же я расстался с былой лёгкостью, вдобавок мне по паховой области ещё ударили и две пластины, которые постоянно создавали в движении какую-то амплитуду. Так получилось, потому что тот бронежилет был порванным, и та пластина, которая должна была устанавливаться в грудной области, просто сползла в паховый карман, в котором держалась ещё такая же пластина. Как я их только ни пытался поправлять, но всё равно одна из них сползала вниз, создавая болтающуюся гирю. Именно поэтому я на несколько метров отошёл от основной массы и, подойдя ближе к заснеженным зарослям кустов, со всего размаху отбросил этот бронежилет. Последний улетел в заросли и под треск их веток провалился в непроглядную темноту. Тогда я подумал, что лучше уж было идти без тяжёлого бронежилета, который, по сути, ни от чего не защищал, а только отнимал мои силы. А без него стало идти заметно легче. На мне оставались только разгрузка с неполными магазинами, медицинский рюкзак и мой автомат. У соседних парней были наборы поменьше, хотя некоторые из них всё же несли на себе какие-то рюкзаки и спальники. Один из них даже посмеялся, когда увидел, как я отшвырнул в сторону свою броню. На этом наш очередной привал и закончился, после него мы пошли дальше.
Дорога нашего маршрута по-прежнему проходила вдоль лесопосадок, мы шли по рыхлой каше из снега. Постепенно начинала сходить чернота ночи, и мы подобрались к какому-то большому смешанному лесу, вход в который прикрывали частые поросли из кустов и небольших деревьев, ветки которых приходилось ломать, дабы пройти сквозь эту давящую преграду. Когда уже оказались в самом лесу, то было принято решение остановиться, потому что идти по беспросветному ельнику было уже невозможно. Командир бригады отдал какие-то распоряжения, после чего старшие офицеры объявили людям об отдыхе. Кто-то из соседних стал сразу же себе выискивать углубление для ночлега и заворачиваться в спальник, другие же ложились просто на мёрзлую землю. К последнему думал склониться и я, однако я понимал, что всё это может в дальнейшем закончиться большими последствиями для организма, поэтому всю оставшуюся ночь я просто стоял либо сидел на каких-то порубках стволов. Так же поступили и некоторые другие, в том числе и генерал с полковником. Они стояли рядом со мной и курили,
