делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это не работает, и мое сердце стучит так, что чуть не выпрыгивает из груди.
Мне нужно получить эту работу, напоминаю себе я.
Я стучусь, дверь распахивается, и мой пульс запинается, как напившаяся дешевым сидром школьница.
С возрастом он стал еще сексуальнее. А видеть его вживую? Это уже ни в какие ворота не лезет.
Его фигура занимает весь дверной проем. Он сантиметров на тридцать выше меня, и даже под спортивной кофтой с длинными рукавами видно, что его тело – само совершенство. Тонкая ткань облепляет широкие плечи. Краем уха я слышу собачий лай и топот бегущих лап за его спиной, но меня слишком завораживает его пластика. Его рука легко ложится на дверной косяк. У него задирается рукав, и я любуюсь на его руки.
От рук Джейми Штрайхера можно забеременеть.
Я понимаю, что пялюсь, и останавливаю взгляд на его лице.
Ох. Мое сердце падает. Подростковая влюбленность столетней давности снова врывается в мою жизнь, как комета, и пронзает меня насквозь. Его глаза все того же глубокого, переливчатого зеленого цвета, играющего всеми оттенками дремучего леса. У меня внутри все переворачивается.
– Привет, – выдыхаю я и прочищаю горло. – Привет, – говорю я уже увереннее, изображая жизнерадостную улыбку. – Я Пиппа, ваш новый ассистент. – Я провожу рукой по своему высокому хвостику.
Сначала его лицо ничего не выражает, но через секунду его брови сдвигаются, а глаза страшно сверкают.
Мои мысли рассыпаются, как конфетти. Слова? Не знаю таких. Ни одного не вспомню. Его темные густые волосы немного вьются. А еще они влажные, как будто он только что вышел из душа, и мне хочется провести по ним рукой.
Его взгляд задерживается на мне и становится еще более враждебным, а потом он вздыхает, будто я доставляю ему страшные неудобства. Таким же он был и в старшей школе – угрюмый, нервный, мрачный. Хотя мы не то чтобы много общались.
– Отлично. – В его устах это звучит как ругательство. Будто я последний человек, которого он хочет видеть. Он разворачивается и проходит в квартиру.
Я знала, что он меня не узнает.
Я сдерживаю безрадостный, смущенный и немного разочарованный смешок. Не знаю, почему меня удивило его отношение. Если мой бывший, Зак, и вся его команда чему-то меня и научили, так это тому, что красивым и знаменитым позволено вести себя по-скотски. Мир готов им это простить.
Джейми Штрайхер тут не исключение.
Я воспринимаю открытую дверь как приглашение войти. Ко мне пулей подлетает собака и сразу же прыгает на меня. На ней розовый ошейник, и я мгновенно в нее влюбляюсь.
– Сидеть! – сурово командует он, и от его интонации у меня холодок пробегает по коже. Собака не обращает на него внимания, вертится у меня в ногах и вовсю размахивает хвостом.
– Привет, песик, – я опускаюсь на корточки и смеюсь, когда она пытается меня облизать.
Ее
