ждал твоего появления на нашем месте. Тщетно пытался дозвониться, оправдывая тишину в ответ сущей занятостью. После рванул в столицу, сутки дежуря у твоего дома. Обрывал рабочий, пытаясь разобраться с тем, куда ты бесследно пропала. София пыталась помочь раздобыть информацию, но твоя мама была непреклонна. А спустя несколько недель ты заявила о свадьбе. – Усмехается, выводя болезненно тихо:– Мне казалось морально убить невозможно, однако, это было полное фиаско.
– Я остановилась у Лизки и жила у неё первое время, – отворачиваюсь зажмуриваясь. Сжимая кулаки, выдыхая гулом внутреннее напряжение. – Пыталась осмыслить их поступки и понимала, что не могу приехать к тебе в таком состоянии. После узнала, что беременна. Решение о свадьбе, насколько ты понимаешь, было очередной попыткой сделать всё «как надо». На меня вновь надавили со всех сторон с наставлениями «заткнуть подальше свои желания и чувства». Сопротивляться не было сил. И выбора тоже не предоставили.
– Лик, иди ко мне. Ты вся дрожишь, – просит шепотом, обхватывая со спины руками.
– Нет, – качаю головой, не в силах обернуться. Вбираю его руку в свою, протягивая болезненно. – Пошли. И, пожалуйста, не перебивай. Иначе я не смогу договорить.
Распахиваю дверь детской комнаты, упираясь взглядом в фотографию вчерашнего вечера, что Димка приставил к стене возле миниатюрной кроватки. Мужская рука сильнее сжимает мою ладонь и я, по наитию, зажмуриваюсь, ожидая услышать вопрос, на который страшусь дать неверный ответ.
– Что из того, что я знал о тебе за этот период было правдой? – выводит тоном, не требующем отлагательств.
– Всё, – заверяю тихо. – После разговора с тобой перед свадьбой я поняла, что не хочу стать подобием Димкиной матери. Не смогу и выкладываться по полной ради соответствия общепринятым нормам. Не смогу перестать бояться, что где-то и в чём-то не дотягиваю. Не смогу перестать думать о тебе и смириться с мыслью, что свадьба с ним, в моём положении, высшее благо, а далеко не ошибка.
Пронизывающая тишина делает пространство слишком зыбким. Наполняя ощущением, что стоит закрыть глаза, картинка перед глазами рассыпается тысячей пазлов. Исчезнет. Будто её вовсе и не было. Да, только я не могу этого допустить. Держа глаза широко открытыми. Всё, что я вижу вокруг неотделимая часть меня. Большая, чем та, кем до рождения дочери я была прежде.
– Я ушла от него спустя час после нашего разговора. И к прежнему «мы» до сих пор не вернулась. Её зовут Алиса, – проговариваю, улыбаясь впервые с начала моего монолога. – Я должна была признаться во всём ещё в аэропорту, но была уверена, что не имею права ставить тебя перед выбором.
Захват ослабевает. Ещё чуть-чуть и моя ладонь способна выскользнуть из его пальцев. Не оборачиваюсь, задерживая дыхание. Если он сейчас уйдёт я не брошусь следом. Запру на массивный замок, всё хорошее, что
