когда я сюда перешёл, у нас была небольшая пятнадцатиэтажная изба. Я, чтоб вы знали, начинал ещё тогда, когда не было разделений на губернии. У нас была одна изба на всю Россию.
– Прикольно, – Марк старался идти рядом с Петровичем попадая в шаг. Ему казалось, что так он вливается в ряды закостенелых профессионалов.
Матвей семенил где-то сзади. Идти рядом не позволяла ширина коридоров и подлые маневры Марка.
Лифт вывез троицу в светлый холл.
– Гезария, привет! – Петрович помахал дежурившей на ресепшене ангелу. – Ты почему в одежде и без намордника?
– Петрович, ты охренел?
– Ну не знаю. На Земле считают ты ещё должна быть с завязанными глазами.
– Скотина ты, Петрович! Из-за твоих эротических фантазий меня только сатанисты вызывают.
– Ладно, не куксись! Смотри – какие молодцы у нас в отделе! – Петрович вытолкнул вперёд выпятившего грудь Марка. Матвей же пугливо постарался спрятаться за спину неопрятного ангела в старом свитере, – они тебя так пропишут, закачаешься! Пропишите?
Гезария гневно посмотрела на молодых авторов. Под влажным взглядом Марка её светлая одежда растворилась. Она стояла абсолютно голая, впрочем, не стесняясь своей наготы. Выглянувший из-за спины Петровича Матвей залюбовался грудью девушки, отчего она увеличилась на один размер.
– Пошляки! – Гезария поджала губы, осуждающе покачала головой. На ней появилось белоснежное платье.
Петрович с молодыми авторами вышел на улицу. Девушка взяла со стола маску, стилизованную под намордник из тонких чёрных ремешков. Бросила в корзину под столом, полную кожаной амуниции.
Глава 8.
– Это, мальчики, наша главная площадь!
– Только Россия? – Матвей разглядывал здания, построенные в разных стилях, но с неизменными буквами «Божий Промысел» на крышах.
– Да, сынки. Она, родимая!
– А где Америка? – Матвею не терпелось посмотреть, в каком офисе обитает Голливудский отдел – ведь ему там скоро работать. В этом он не сомневался.
– Америка? – Петрович задумался, – погнали искать! Я там лет триста не был – как Аляску передали.
Через несколько кварталов они вышли на восточную площадь.
– О! Пошли к индусам – поприкалываемся!
Петрович решительно увлёк Марка и Матвея в здание с высоченными резными воротами, раскрашенными так, как будто не только Петрович балуется цветными карандашами.
На ресепшене сидела девушка с четырьмя руками.
– Это Лакшми, – прошептал Петрович молодым авторам, – потрясающая женщина! Жалко, что замужем. Повезло Вишну – с такой женой ни в одном из миров не страшно.
– Приветствую тебя Матвей! – Девушка протянула китайцу цветок лотоса, – и тебя, Марк, – второй цветок перешёл из хрупкой руки богини в ладонь Марка, – и тебе привет, Петрович.
– А мне цветочек?
– Я свой цветочек кому попало не даю.
– Всё злишься?
– Ты,
