было тяжело. Внутри оказался белый листочек, сложенный пополам. На том листочке куча букв и цифр, извещающих о задолженности. Сумма меня убила: сто четырнадцать тысяч рублей. Таких денег я не мог себе представить.
Что же делать?
Этот вопрос повис передо мной в воздухе, словно воздушный шарик.
Я ушёл в Выставочный Зал и сел на диван. Вопрос не мог перемещаться так быстро, как я, поэтому появился не сразу. Пару минут я сидел на диване в одиночестве. Но потом и пар, и минуты рассеялись, а на их месте возник вопрос.
Вопрос так выглядел, что у меня не было сомнений, что он давно знает, как надо появляться перед людьми. Я икнул, удивился, а потом понял, что буду икать дальше. Должен сказать, что в своей жизни мне уже приходилось икать, и даже довольно долго. Никогда меня это не пугало, а вот теперь я испугался. Правда, почти сразу я понял, что боюсь я не икоты, а чего-то совсем неведомого. Я оглянулся. Вокруг никого не было.
Икота тут же прервалась. Сердце замерло. Словно тупая игла пронзила его, оно сильно стукнуло и пошло дальше.
Со мной такого никогда не случалось. Я поднялся с дивана и отправился на Балкон. Там вопрос не появился. Не было там и говорящей птицы.
Я чертыхнулся. Вот сейчас совет Гуамоко не помешал бы.
3
– Подлинность этой бумаги не вызывает сомнений, – спокойно заявил Гуамоко и с высоко поднятым клювом стал смотреть на меня жемчужными глазами.
– Сто четырнадцать тысяч?!
– Понимаю твоё удивление, – моргнула птица. – Мы экономили.
Я всегда думал, что слово «экономить» означало сокращать расходы. Возможно, ворона не знала значения этого слова, а возможно, что в Москве такого слова не знают вообще. Есть ещё обидный вариант для меня, но не будем об этом.
– Что будет, если мы не заплатим?
– Нас закроют, – спокойно сказала ворона.
– Закроют?!
– Спокойно! Сам не хочу!
Птица перестала придавливать бумажку когтём и отправилась гулять по спинке дивана взад и вперёд. Я схватил бумажку. Возможно, она могла пригодится.
– Без паники! – твердил Гуамоко и продолжал ходить. – У тебя есть хоть сколько-нибудь денег?
Я отправился в свою комнату и стал изо всех сил потрошить свой рюкзак. Волшебным образом я наскрёб одиннадцать рублей и пятьдесят копеек.
– Ну вот! – радостно сказала птица. – Осталось найти сто тринадцать тысяч девятьсот восемьдесят восемь с половиной рублей!
Наверное, я не могу понять, когда птицы искренне радуются, а когда смеются над тобой. Я взял листок, где был написан долг и возразил:
– Не совсем так. Если быть точным, то наш долг – сто четырнадцать тысяч восемьдесят шесть рублей и тридцать четыре копейки, – сказал я.
На некоторое время воцарилась тишина.
– Подожди, – сказала птица, выворачивая голову так, как человек не умеет. – То есть когда ты нашёл деньги, то долг увеличился?
– Нет, –
