под зонтом, защищаясь от мокрого снега, шла пара молодоженов и еще толпа родственников и фотографов за ними. Невеста, как и полагается, в белом платье, была какой-то неестественной, не из этого мира. Уж очень она сильно волочила ноги, наверное, из-за тяжести платья.
– Сейчас повесят замок на мост. – Сказал я.
– Ага… этих замков уже столько, что скоро мост рухнет. – Ответила подруга, опираясь на меня.
– Не рухнет, он металлический, – я сделал затяжку. – Вон, какая толпень ради этих двоих собралась.
– Я хочу замуж.
– А я пока не хочу жениться. Ясно все итак – рано.
– Ты не хочешь? – Спросила она шокировано и сразу отдалилась на метр от меня, будто я сказал ей что не люблю ее. Вероятно, для нее эти фразы равнялись друг другу.
– Нет, конечно. Сама посуди, рано. У нас за душой ни гроша, да и живем мы вместе только по выходным.
– А… ну да, мне, видимо, послышалось что-то не то.
Я не понял, к чему все это было, но промолчал.
– Почему мы здесь стоим? Пойдем уже. – Возмутилась она.
– Я курю и смотрю на мост…
– А мне нельзя стоять, у меня ноги промокли. Наверное, сапоги старые уже, расклеиваются. К тому же я не вижу смысла, чтобы здесь стоять.
– Скоро пойдем. Ты спешишь куда-то? – Я хотел ей рассказать, что я чувствую, глядя с непривычного ракурса на мост, на котором когда-то мы с ней впервые поцеловались. Было такое чувство, что я видел нас там, в вечернем сумраке, освещенных фонарями и сплетшихся языками… Как это было свежо, такое чувство, будто я всю жизнь ждал того поцелуя, как будто…
– Мне надоело здесь стоять. Пойдем дальше.
Но вместо этого я чуть сорвался.
– Послушай, в чем дело? – не выдержал я.
– Я не понимаю, что ты здесь, рыбу ловишь, что ли? Давай докуривай и пойдем.
Я бросил бычок в то место, где летом был пруд и с безысходностью в голосе ответил.
– Пойдем, пойдем.
Вечером, когда мы смотрели на DVD-плеере кино, я сказал, что хочу ее. Она долго и назойливо объясняла мне, что сегодня не может. Я говорил, что все понимаю. Потом, уже не помню, с чего все началось, я сказал ей, что мне все равно. А она, тоже не понятно почему, назвала меня дрянью. Мне кажется, я как-то не так себя вел. Это точно. Но как именно «не так» – понятия не имел. Просто так чувствовал, и всё.
Я досматривал фильм с мыслью о том, что я дрянь, я читал книгу с мыслью о том, что я дрянь… притом, мне было не совсем понятно значение этого слова. В отличие от случая, когда надо мной иронизировали, говоря, что я слишком доверчив, (когда я подумал, доверчив, значит, доверяю людям – и принял замечание) слово «дрянь» звучало как-то странно и неопределенно.
Я доел пельмени с мыслью об этом.
– Я – дрянь… ну и пусть. Если на то пошло,
