пинками. Больше других тузил государь Президента Академии графа Кириллу Григорьевича Разумовского, за его неспособность чеканить шаг и управляться с тяжелым солдатским ружьем.
Совсем не по-царски вел себя Петр Федорович. Корчил рожи, нередко без всякого повода. Поддавал под ребра придворным – князьям и графам. Очень любил государь выбить из рук лакея поднос, да так чтобы находившиеся на нем яства с винами на кого-то обрушились. Тогда император, коему перевалило за тридцать, радовался словно ребенок. Словно ребенком крутила им любовница – Елизавета Романовна Воронцова. Слава Богу, что взбалмошная и безалаберная графиня не лезла в государственные дела. Лизавета, как называли ее за глаза, довольствовалась возможностью раскрутить Чёртушку на новые украшения или дорогущий наряд, поиздеваться над кем-нибудь. Особенно доставалось законной жене монарха – императрице Екатерине Алексеевне. С подачи фаворитки, ее во время обедов и ужинов сажали не рядом с супругом, а в дальний конец стола, где сидели наименее уважаемые царем персоны, которых он вынужден был терпеть, подчиняясь правилам дворцового этикета. Елизавета Романовна подпаивала и науськивала любовника на супругу. Тот, распаляясь, плескал в нее через весь стол вино, швырял объедки, материл. Немцы-лизоблюды гоготали над царскими «шутками». Сердца же русских людей наполнялись скорбью при виде слез, роняемых Екатериной Алексеевной.
Доставалось от Лизаветы и самому Петру Федоровичу. Тот был ветреным мужчиной и частенько оставался ночевать с певицами из итальянской оперы. Вернувшись во дворец под утро или через несколько суток, император попадал под крепкие кулаки фаворитки. Он пытался обороняться, даже хватался за шпагу. Да куда тщедушному Петру Федоровичу было совладать с коренастой, ширококостной Лизаветой. Отдубасив неверного любовника, та прощала его «шалости». Сам государь при этом вспоминал русскую поговорку: «Бьет – значит любит». Все чаще посещало его желание развестись с супругой, постричь ее в монахини и жениться на Лизавете.
Рассказы царедворцев, лакеев, офицеров и солдат, охранявших монарха, о его неадекватных поступках, словно круги по воде расходились от императорских дворцов. Они становились достоянием всех слое русского общества. Все чаще вместо довольно ласкового прозвища Чёртушка звучало более обидное: Дурак. Прошло совсем немного времени, а Петра Федоровича ненавидели все русские от фельдмаршала до последнего дворника. Словом, не ко двору пришелся новый царь.
Разумеется, высшие аристократы составили анти-петровский заговор. Его возглавили президент Академии наук Кирилла Григорьевич Разумовский и воспитатель престолонаследника Павла – Никита Петрович Панин. Князья да графы желали после свержения Дурака посадить на трон его малолетнего сына Павла. Ну а пока новый император не повзрослеет, страной надлежало
