Никиту Петровича Панина в Ораниенбаум. После речи государыни лейб-гвардия во главе с ней выступит следом. Надобно, чтобы Дурак до приезда Ее Величества подписал манифест об отречении.
В Ораниенбауме Петра Федоровича не застали. Он поехал в Петергоф отдавать жену в монахини. Архаров отправил солдата с донесением к Екатерине, чтобы она с гвардией направлялась туда. Панин сообщил придворным и челяди, что император низложен.
– Нам уже привезли манифест, – ответили ему. – Голштинцы, послушав его, словно тараканы разбежались.
В Петергофе императора тоже не застали. Оказалось, что отпечатанный в типографии манифест доставили и туда. Прочитав документ, по совету фельдмаршала Миниха Петр Федорович направился морем в Кронштадт. Оттуда он намеревался отплыть в Ревель и, опираясь на верные войска, наступать на Петербург. Одновременно с Архаровым и Паниным прибыли гонцы из Кронштадта. Они переправились на лодке, а затем сушей добрались до Петергофа.
– Приплыл к нам Дурак, да мы ему ответили, что нет больше императора Петра Федоровича. А есть императрица всероссийская Екатерина Алексеевна, коей мы присягнули на верность. Да пару раз по его галере из пушек пальнули. Скоро он должен назад вернуться. Мы когда сюда скакали, передали всем береговым постам, чтобы не давали Чёртушке нигде, кроме Петергофа причалить.
– Где воинство голштинское? – обратился Архаров к дежурному камергеру.
– Разбежалось, стоило государю отплыть. Только семеро, что вы ночью покалечили, остались. Совсем плохие! Мы их перевязали и заперли в подвале.
– Отпустите! – распорядился Панин. – Эти вояки уже не опасны… А вот и Дурак появился.
К причалу подошла небольшая галера. С нее сошли Петр Федорович с Лизаветой, генерал-фельдмаршал Миних, несколько царедворцев. Гвардейцы окружили их. У всех отобрали шпаги, поддав при этом под бока. Затем отвели задержанных в находившийся на берегу залива дворец Монплезир. Чёртушка потребовал выпивки. Ему поднесли рюмку коньяка и кружку пива.
– Подпишите, ваше величество, манифест об отречении от престола! – Панин положил перед императором документ. – Нет смысла противиться. Все равно вы уже низложены, а Россия с радостью присягает государыне Екатерине Алексеевне. Скоро она с войском будет здесь.
– Пока не переговорю с Катькой, ничего не подпишу! – оттолкнул бумаги Петр и, пустив под себя лужу, уснул на диване.
– Подайте мне какой-нибудь возок! – распорядился Панин. —Ноги у меня старые – ходить тяжело. Дождусь государыню в Большом дворце. Арестованных, кроме бывшего императора, отправить пешком следом за мной! Пусть во время «прогулки» подумают о своих прегрешениях. Ты, братец, Архаров, кажется, глаз с Петра Федоровича не спускай! Не дай Бог, руки на себя с горя наложит, а нам отвечать…
Ждать пришлось недолго. На холме у Большого дворца ударили литавры, запели серебряные трубы, раздались крики: «Виват!» В возке, которым
