симпатичен и, дорожа своим знакомством с ним, я смотрел на его ухаживания за ней сквозь пальцы. Это было ещё до нашей близости с Верой, а уж после неё и того больше – его увлечение Л. казалось мне огромной удачей. К тому же, я не верил, что между ними могла быть что-то серьезное: так, флирт, игра в кошки-мышки, которую так обожала моя Л., утоляя этим свое самолюбие.
Грушины жили как настоящие «раисы», т.е., господа, по-арабски. У них была служебная «Волга», а дома все, что могло скрасить и украсить быть советского эксперта в этом Богом забытом месте, от «настоящего» японского кондиционера, до колонки для горячей воды в ванной. Мы приноровились ездить с ними в Асуан за продуктами, вместе катались на фелюке по Нилу, заезжали в местный «интуристовский» отель «Калабша» (где их отлично знали!) выпить по чашечке кофе или по стаканчику виски с содовой (платил, как правило, Витя), вместе ездили на Красное Море и в Абу Симбел в только что открытые после реконструкции храмы Рамсеса III и его жены царицы Хатор (храмы находились в радиусе водохранилища и их подняли на 30 или 40 метров выше первоначальной отметки, чтобы предотвратить затопление). В общем, стали, что говорится, «не разлей водой».
Положение круто изменилось после нашего внезапного сближения с Верой. (Не такое уж оно было и внезапное: просто наши чувства достигли, что называется, «критической массы», и «бомба» рванула). Теперь наши дружеские, ни к чему не обязывающие отношения стали маской, помогавшей нам скрыть наше «истинное» лицо. Как нам это удавалось, одному дьяволу известно и при этом нам с Верой хотелось все время видеться – это стало потребностью такой же неотвратимой, как потребность в еде и питье…
……………………..
…Нам очень хотелось провести ночь вместе, и Вере пришла в голову простая, легко выполнимая идея: съездить вместе на экскурсию в Луксор. Витя не мог по работе, моя Л. не выносила езды в автобусе, и это решило дело.
В то утро мы с Вовиком уселись на заднее сидение, хотя я чувствовал, что делаю это зря. Это был львовский, новый по тем временам автобус с двигателем сзади, и наши места были самыми невыгодными – вдобавок к жаре снаружи тебя ещё окатывает жаром, идущим от перегретого мотора. Зато никаких любопытных глаз вокруг. Кроме, конечно, араба-шофера, изредка оглядывавшего салон в зеркальце заднего вида.
Вера сидела впереди, у самой кабины. Она все время вертелась, пытаясь поймать мой взгляд: «послать тебе мой мысленный поцелуй», как она потом выразилась. Рядом с нами тоже никого, только ящики с водой.
Первое время я спал, прислонившись щекой к стеклу, потом, когда начало припекать, проснулся и сразу почувствовал на себе Вовину руку. «Боже мой, опять»! Сбросив его руку со своих чресл, я стал молча смотреть в окно. Ландшафт был довольно унылый: вдоль дороги в обрамлении пальм тянулись нубийские деревушки с длинными глиняными заборами и жалкими лачугами без крыш. То тут,
