что моя судьба тесно связана с этим миром и не стоит искать забытое прошлое. Я слушала, кивала, но особо в причитания старика не вникала. Меня тянуло в неизвестную даль – домой.
Да только память так и не восстановилась. Откуда я прибыла – трудно представить, и это лишало надежды.
Но я верила, что за дрожащей пеленой, в другом, родном мире, есть что-то важное. То, что забыла.
Если попаду на родину, где гарантия, что вспомню прежнюю жизнь? И надежды, что там будет лучше, чем сейчас, тоже нет.
Но я хотела узнать. Хотела все понять. Пусть это и сложно выполнимо, телепортов в другие миры на Энтаре нет.
Девчонки из нашей группы мечтали о покровителях, которые выберут их в наложницы, а после возжелают сделать официальными женами за их красоту и необычную силу. Хотя за несколько лет известен лишь один случай замужества попаданки с энтарцем, и тот гремел скандалом на обе страны. Девчонки верили в справедливых работодателей, которые выберут их для хорошо оплачиваемой работы. Они часто шептались о красивых принцах и правителях, что заберут их в свои палаты и будут опекать и любить, сильных и властных мужчинах, что так похожи на героев простеньких романов из большой библиотеки.
Да только на балу перед глазами мелькали обрюзглые лорды и неприятные торгаши, которым хватило денег на входной билет.
А я не мечтала выйти замуж, не ждала справедливого хозяина, совершенно не понимая девчачьих вздохов. Я хотела избавиться от давления в груди да изморози на ресницах по утрам, хотела узнать правду своего происхождения, чтобы спокойно и без боли прожить до старости – пусть даже в пыльном архиве или библиотеке, только бы поменьше сталкиваться с людьми.
– Любава, все собрались, – веселый голос сокурсницы взвился над плечом и погас около зеркала. – Ис-тэ Орисс будет выступать. Мы должны там быть.
Глория прилепилась ко мне еще на первом году обучения. Тоже попаданка, толстая коротышка, крупнокостная и неумолкающая. Со стрижкой каре чуть ниже ушей и пшеничными волосами. Ее, самую говорливую и несущую надоедливый хаос, будто нарочно выбрали с нашего потока и поселили в комнату мне в назидание за то, что нелюдима и не общительна.
Пусть, мне никто не мешал, только бы не висли на шее и не прикасались. И, хотя меня защищает сильный артефакт, я все равно боялась, потому что он не всегда справлялся. Особенно последнее время. Да и сегодня я чувствовала себя иначе. Глория будто понимала это, никогда себе лишнего не позволяла, но болтать не прекращала.
В висках сильнее забился пульс, к щекам прилила горячая кровь, а от мельтешения Глории по комнате закружилась голова.
– Иду, – сдержанно ответила я и, неосознанно вдохнув невыносимо-сладкий запах, что шлейфом тянулся за сокурсницей, поморщилась.
Что-то не так. Раньше я не слышала запахи так сильно.
Поправила длинные узкие рукава, что расширялись от локтей, натянула белые