и доверься мне.
Я встала, и диван скрипнул, протяжно, как греческий хор. Айрис уловила мою нерешительность.
– Иди сюда.
Я подчинилась, отводя взгляд от тела, распростертого на полу. Между лопаток выступил холодный пот и потек вниз по позвоночнику.
– Я понимаю, милая, что тебя никогда такому не учили, но у тебя все получится.
– Хорошо, – сказала я, но чувствовала я себя так, будто у меня в любой момент ноги могут подогнуться. От заполнявшего комнату запаха смерти кружилась голова. – Что мне делать?
– Помнишь, когда вы были маленькие, играли в «Али-бабу» с Питером и его друзьями?
Она едва улыбнулась, воспоминания на мгновение отвлекли ее от ужаса нынешней ситуации.
– Мы будем делать нечто похожее. Я собираюсь призвать определенные энергии, но, открывшись для них, могу попасть под влияние других сил, которые попытаются пробиться сюда. Тебе надо просто стоять с нами и крепко держать за руки меня и Коннора. Твоя сила, твой внутренний свет убережет всех нас от этих злых сил.
Я встала рядом с ней и прикоснулась к ее маленькой прохладной руке. Коннор шагнул к нам и взял мою руку своей мясистой лапищей.
– Все хорошо.
Айрис ободряюще мне улыбнулась и закрыла глаза.
– Возможно, ты увидишь странных существ. Не позволяй им испугать тебя. Это обычные тени. Постарайся сконцентрироваться на чем-то реальном, на том, что ты любишь. Тогда ты будешь в безопасности.
Мысли закружились, как колесо рулетки. В моей голове замелькали различные образы: люди, места, вещи, но, увы, ничто и никто не давал мне ощущение спокойствия и умиротворения, необходимое в данной ситуации. Мама умерла прежде, чем я успела бы запомнить ее. Кто мой отец, я и понятия не имела. Айрис старалась вырастить нас в любви, но Коннор вечно все портил. Дядя Оливер был хорош по части радостных воплей и подарков, а также цветистых баек, но он редко гостил в Саванне, и я не могла довериться ему в полной мере. Тетя Эллен делилась со мной многим, но секреты вычурного макияжа и истории о своих любовных приключениях, которые она мне нашептывала, всегда были приправлены запахом виски в ее дыхании. Еще имелся Питер, но я настолько запуталась в наших отношениях, что чувствовала только тревогу и беспокойство. От мыслей о Джексоне я начинала мучиться угрызениями совести. Оставалась Мэйзи. Несмотря на все наши различия, на мою ревность и зависть, она была единственным в мире человеком, рядом с которым я могла быть спокойной. От нее исходила любовь.
– Нашла нужное? – спросила тетя Айрис.
– Да, – прошептала я.
– Молодец. Теперь будь внимательна, Мерси. Постарайся сосредоточить ум и сердце в равной мере.
Тетя Айрис опустилась на колени и положила левую руку на тело Джинни. Сжала мою ладонь, и мне внезапно показалось, что я смотрю на комнату сквозь линзу дверного глазка, так называемый «рыбий глаз». Близкие предметы стали больше, более
