он занимался, даже после полугода тесного общения, оставалось для меня загадкой. Весь день он таскался с нами. Прерываясь только на молитву. А ночью нажирался в «Хилтоне». Единственным его объяснимым занятием была дневная послеобеденная прогулка по вонючей набережной. Там он раздавал монеты местным беспризорникам.
Когда он на пляже снял рубашку, я заметила, что все тело у него в мелкий рубчик. Как на костюмчике шестидесятых. Он весь, с головы до ног, был покрыт этими мелкими шрамами.
– Я вырос на улице, – объяснил мне он.
– Клянчил денежку на набережной?
– Нет, дрался за еду.
Потом, конечно, я расспросила его про всю семейную историю. Так, для сравнения. Из чистого женского любопытства.
Его папа жил в состоятельной семье и был правильным мальчиком. Пока не связался с неправильной тамильской девочкой. Ну, просто «монтеккикапулетти», арабский вариант. Тогда он женился на ней и, опасаясь родственного гнева, эмигрировал из приличной арабской страны на чумной остров. Чтобы там назло всем построить новую успешную жизнь.
Но успешно у них получалось только размножаться. Жить было негде, учиться не на что. Папа бродил по улицам в поисках работы. Мама в углу читала Коран. Многочисленные дети с утра до ночи паслись на улице. Без школ, без прививок и обязательного четырехразового питания. С одной парой обуви на троих.
Когда самый младший из них, Мохаммед, чуть подрос, он додумался, как заработать деньги, чтобы накормить сестру и братьев. Стал участвовать в уличных гладиаторских боях, где взрослые дядьки принимали ставки. А с победителем расплачивались крупой и бананами.
В этот момент весь мой сарказм куда-то делся, и я поняла, насколько мало знаю о жизни.
Поэтому мне стало понятно, почему за стойкой «Хилтона», принятый в этот закрытый круг, он чувствует себя властелином мира.
Money transfer business
Просиживая там со мной долгими ночами, он горделиво пояснял, загибая по очереди пальцы сразу на всех руках:
– В Индию купить-продать машин. В Пакистан наоборот, продать-купить мобильный телефон. В Кувейт магазин всякий нужный вещь.
– Неплохо для уличного гладиатора, – соглашалась я.
А еще он свободно говорит на пяти региональных языках, но могу поспорить, что он ни на одном из них не пишет. Дальше он упоминал про загадочный шриланкийский Money Transfer Business. Это интриговало меня несказанно, ведь известно, что на Шри-Ланке все денежные переводы из страны запрещены. Сам бизнес представлялся мне респектабельным офисом в «Colombo Tower», с обязательным наличием прилизанной блондинки, что развлекает пузатых бородачей, пока банк водит туда-сюда их мани.
Эта картинка вполне соответствовала моему собственному короткому послужному списку. Когда, куда и кем бы я не устраивалась работать, я всегда заканчивала работать вазой. На стойке reception для VIP-клиентов. Ну,
