опаздывает, потому что единственные признаки жизни на улице подавали лишь воробьи, клевавшие что-то с земли вокруг памятника героям, павшим в бою в 1916 году[3]. Даже белые ставни мясной лавки прямо напротив нашего магазинчика еще закрыты – странно, на ее владельца, Карла, это совсем не похоже. Обычно он работает как часы – его лавка открывается каждое утро в восемь часов пятьдесят восемь минут и ни секундой позже. Рут считает, что подобной пунктуальностью он обязан своему немецкому происхождению – мать его была родом из Берлина, но на нем это сказалось мало: сам он говорит с явным дублинским акцентом благодаря своему отцу, уроженцу Баллимуна, северного района Дублина.
– Такую пунктуальность только у немцев и встретишь, – ворчит Рут всякий раз, наблюдая, как Карл бережно выкладывает на витрину куски барашка, чтобы показать товар лицом.
– Рут, нельзя так говорить, – всегда укоряю ее я.
– Отчего? Это ведь правда.
– Да, но это чистой воды предрассудок.
– Как бы не так! Предрассудки не на пустом месте возникают, Коко. Карл ведь и в самом деле такой. Ему бы хоть на минутку расслабиться. Боже, ему еще только пятьдесят пять. Вывел бы из гаража свой «Харлей-Дэвидсон», промчался по улицам. Какой смысл иметь такой роскошный мотоцикл и практически на нем не ездить?
Рут, как обычно, говорит о том, что она делала бы на месте Карла. Следует отметить, что сам Карл не обращает на нее никакого внимания – даже когда она в лицо говорит ему, что он должен хоть немного пожить по-настоящему. А делает она это довольно-таки часто, когда заглядывает к нему в лавку за фирменными, отмеченными наградой колбасками.
Я смотрю на его витрину и ума не приложу – неужели он решил последовать ее совету? Быть может, уехал куда-то с утра пораньше на своем байке. Конечно, остается и другая возможность – он с тем же успехом мог попасть в ужасную аварию и лежать теперь где-то на обочине, не в силах даже позвать на помощь. Но это всего лишь разыгралось мое больное воображение. Карл – славный, добрый и очень живой человек. Уверена, что он жив и здоров.
Рядом с магазином Карла находится мастерская по ремонту телевизоров, и она тоже закрыта. Но у Виктора, ее владельца, явно не все дома. Едва ли не каждый день он вывешивает на витрине табличку с надписью: «Мы вынуждены закрыться в связи с непредвиденными обстоятельствами». Но все его «непредвиденные обстоятельства» для нас весьма предсказуемы – Виктор все время проводит у букмекера с тех пор, как в прошлом году от него ушла жена.
И только Питер и Нора из «Кофе-Дока» через дорогу уже на ногах и открыли свое кафе. Со своего порога я вижу, как Нора оживленно спорит о чем-то с мужем. Женщина она очень субтильная, в ней и пяти футов[4] нет, и хотя Питер выше среднего роста, она явно внушает ему страх. Бедный Питер – на его лице уже появилось виноватое выражение, которое мы видим всякий раз, когда Нора совершенно утрачивает выдержку, а случается это с ней довольно часто. Должно быть, он опять ошибся в заказе партии хлеба или забыл убрать пакетики из-под чая
Речь идет о Пасхальном восстании, поднятом лидерами движения за независимость Ирландии на Пасху 1916 года. С этого события ведет свою историю Ирландская республиканская армия (ИРА).
Полутора метров.
