даже для стартовой цены, и, к счастью, со мной согласны все присутствующие в зале – названную цену не поддерживает никто.
– Пятьдесят? – с надеждой спрашивает Хьюго. – Тридцать?
Вот тридцать евро – это уже настоящий грабеж. Я поднимаю табличку с номером, это, разумеется, не ускользает от внимательного взгляда аукциониста.
– Есть тридцать. Кто даст сорок?
Я затаиваю дыхание, вопреки всему надеясь на то, что никто не поддержит ставку – ведь если мне удастся выкупить столик всего за тридцать евро, не считая комиссионных, положенных агенту, это приобретение станет сделкой века.
– Ну же, – поторапливает Хьюго, не желая сдаваться. – Одна только его мраморная столешница стоит втрое больше!
Рут разочарованно стонет, а у меня сердце уходит в пятки. Теперь, когда он предупредил участников аукциона, что предмет торга изготовлен из мрамора, ставки взлетят до небес. По залу прокатывается волна возбуждения, и уже через несколько секунд цена на столик составляет семьдесят евро, и ставку эту делает не кто иной, как Перри. Дорого, конечно, но будь я проклята, если позволю ему себя обставить. В прошлый раз он увел у меня из-под носа роскошный приставной столик из орехового дерева в последнюю минуту. Больше я такого не допущу.
Хьюго пытливо смотрит на меня:
– Восемьдесят?
Я киваю. Восемьдесят евро мой бюджет еще позволяет. Более или менее.
– Девяносто от вон того джентльмена.
Черт возьми. Перри продолжает повышать цену. Я машинально поднимаю руку еще раз. Лот обойдется мне уже в сотню евро. Рут тихонько толкает меня в бок. Она хочет, чтобы я отступила, понимаю, но я не позволю Перри обойти меня снова.
Он повышает до ста десяти, я – до ста двадцати, и тут невольные зрители оживают и заинтересованно поглядывают на нас. Такая война за лот – хоть ставки, по сути, и невелики – всегда становится настоящим событием. Перри повышает до ста тридцати. Хьюго вопросительно поглядывает в мою сторону – мяч на моем поле.
– Разве он того стоит, Коко? – шепчет мне Рут. Она всегда говорила, что, как и в азартных играх, ключ к успеху на аукционе заключается в умении вовремя остановиться. Пора остановиться – цена действительно слишком высока. Но что-то внутри меня говорит, что я не должна уступать Перри – не в этот раз.
– Я знаю, что делаю, – незаметно шепчу я, снова кивая Хьюго. Я по-прежнему в игре – и из нее я выйду только победителем.
Хьюго удивленно поднимает бровь – совершенно очевидно, что он получает удовольствие от этой гонки ставок.
– Сто сорок евро этой вздорной леди. Сэр? – Теперь он смотрит на Перри, сидящего где-то позади меня, и у меня снова перехватывает дыхание. Отступись, Перри. Очень тебя прошу.
Повисает секундная пауза и – вжик! – молоточек Хьюго опускается. Столик мой.
– Да! – тихонько восклицаю я, не
