прошептала я, оглядываясь по сторонам. – Тебя могут услышать.
– Могут. – Он оторвал мою руку от своих губ и вновь ослепил своей улыбкой. – Так ты выйдешь за меня замуж?
Застыв от изумления, я не знала, то ли плакать, то ли смеяться.
– Нет, разумеется. – Вскочила с его колен и выглянула в окно.
Нет. Побегом ничего не решить. Просто стоило смириться, что время расплаты пришло. С другой стороны, разве меня можно было винить в природном чувстве справедливости, особо остро развитом с самого детства?
– Очень жаль, – только и сказал Фиц, поднимаясь.
– Жаль? – не поняла, о чем он, оборачиваясь.
И тут же попала в плен его рук. Нельзя было сказать, что мне это неприятно. Скорее, ново и волнительно.
– Руки… – Но продолжить мне не дали.
Губы Фица накрыли мои, окуная в бездну поцелуя. Поначалу это были нежные касания, вызывающие томление, но затем они стали более требовательными. Казалось, словно мужчина сдерживал зверя, не позволяя ему вырваться на свободу и спалить нас своим огнем.
Язык скользнул по моим губам, и они, повинуясь древнему инстинкту, раскрылись, впуская непрошенного, но желанного гостя. Я растворялась в ощущениях, плыла на тех самых розовых облаках, ожидая удара молнии.
Руки Фица скользили по моей спине и талии, отчего мурашки пробежали по всему телу, заставляя сердце учащенно биться.
– Так-то лучше. – Мужчина внезапно прервал поцелуй, и я ощутила себя покинутой, лишенной чего-то очень важного, без чего никак уже не обойтись.
Прикусив губу, я подавила вздох разочарования и попыталась отстраниться.
– Приемлемо. – Постаралась сделать вид, что это вообще ничего не значило.
– Значит, тебя целовали и лучше? – Брови Фица удивленно поползли вверх.
Разумеется, говорить, что это был мой первый поцелуй, я не собиралась, как и признаваться, как он был прекрасен. Обиженная девушка – самый страшный враг мужского самолюбия.
– Конечно, – убежденно заявила я.
Нечто опасное, хищное проскользнуло в его глазах, но осмыслить и что-то предпринять мне не дали.
Фиц с силой притянул одной рукой меня к себе за талию, а второй зарылся в волосы, опаляя жгучим поцелуем. Тут не было ничего нежного или трепетного, только страсть. Жгучая и беспощадная.
Его губы терзали мои до тех пор, пока ноги не подогнулись, а пол не ушел из-под ног. Я почувствовала, что теряю равновесие, но сильные руки удерживали меня, все еще прижимая к себе. Голова кружилась, воздуха перестало хватать.
Я ощущала твердость его груди, налитые мышцы, скрытые одеждой, жар тела. Он был подобен скале, бороться с которой не имело смысла.
Стон удовольствия против воли вырвался из груди. Прильнув к мужчине, я потеряла окончательно голову, растворяясь полностью в нем.
– Все улаж… – Голос дяди ворвался в голову, но я не могла ничего с собой поделать, как и противиться натиску Фица.
Он обладал большей
