поплевал на пятерни, в каждую из которых аккурат по спелому арбузу бы уместилось. Похлопал друг о дружку, чтобы стряхнуть прилипшую грязь. В довершение так лягнул каблуком в днище, что резвая импортная кобылка грохнулась «копытами» вверх. Нате, мол, не хочу! Крышу примяло. Стекла – дзинь, трынь!..
– Ах, ты!…
Угрожая ножичком, Рябой кинулся, было, на геолога, но, не рассчитав шаг, спотыкнулся о ближайшую кочку. Воспользовавшись моментом, Красногубов схватил бандита за чупрын и слегка приподнял над землей. Тот, аж, взвыл от боли. Вырвав у него нож, приставил к горлу.
Кукиш, не долго думая, вынул из кармана ствол и нацелил его на Дмитрича…
– Опусти, придурок! – приказал Грудь-Колесом.
Слыша дикий ор бултыхавшегося, как кое-что в проруби, и беспомощно брыкавшего в воздухе ногами кореша, бандит неохотно повиновался.
– Нет!.. Так не пойдет!.. – сказал геолог, когда стопы Рябого снова коснулись земли.
Дмитрич плотнее приставил лезвие ножа к горлу своей жертвы.
– Пушку отдай мне!
Грудь-Колесом, немного поразмыслив, толкнул локтем Кукиша в бок.
– Выполняй, что он говорит! Козырь теперь тебе, все равно, без надобности!
Взвесив на руке, подельник вчерашнего спортсмена швырнул пистолет к ногам геолога. Наклонившись, тот поднял его.
– Вот так-то будет лучше!
Не успели бандиты в себя придти после всего случившегося, как Красногубов, вовсю размахивая руками, был уже метрах в двадцати от них. До того резвый шаг наладил, что, аж, пар у него со спины пошел. Кукиш – ему вдогонку:
– Эй, Недоросток, а еще разок кувыркнуть тачку – слабо?!
Но Дмитрич лоб с затылком не путал. Хоть тресни, а в гости к себе он тоже их не звал…
10
Быстро вечерело. Солнце скатилось куда-то в самую середину тайги, словно готовясь ко сну. И тайга не запылала пожаром, а наоборот, хвоя ее потемнела. Вскоре огромное облако полумрака мягко опустилось на землю, окончательно стушевав и без того поблекшие краски. На небе, словно на лице девственницы, высыпали бледно-голубые веснушки. Геологи, вогнали колышки под палатку в землю. Ошкурив толстые сосновые поленья, в костер добавили охапку сухого валежника. И теперь кровожадные языки пламени при малейшем дуновении ветерка метались из стороны в сторону, словно в поисках невидимой жертвы, чтобы, затянувшись вокруг нее мертвой петлей, затащить к себе в пасть.
Дмитрич и Вахитов разместились на отдых в палатке, и, как было уговорено, первым бодрствовал Николай. Но это ему плохо удавалось. Освоив бревнышко, он клевал носом. Через два часа его должен был сменить Красногубов. После него охранять сон товарищей следовал черед Вахитова…
Под утро, когда пламя улеглось, и только красные угли, словно глаза сторожевого пса, напоминали о недавнем буйстве огня, на том берегу таежной речушки хрустнули кусты. Потом ночную тишину нарушил громкий всплеск воды. Настолько
