захохотали. Братва сгрудилась вокруг большого дубового стола, напоминавшего гигантский гриб с плоской шляпкой. Все, как водится, пускали по кругу большущую чёрную трубку, из которой то и дело вырывались плотные кольца сизого дыма. Не церемонясь, они схаркивали себе прямо под ноги, постоянно одаривая друг другу колкостями, а то и кулаками под ребра, время от времени доставали из-под стола замызганные серые бутыли с ручками и жадно прикладывались к их горлышкам.
– Визирь! Барон! Змей! Таракан! – вопили разбойники то и дело, смеясь и грохая по столу жестяной кружкой.
– Чёрный Глаз собрал много клыков, но за Злым Котом ему не угнаться! – неожиданно воскликнул Злой Кот
– А это мы ещё поглядим, – тяжелым басом парировал Чёрный Глаз, припечатав одной рукой банкой по столу, а другой – по широкой спине Злого Кота, пока ещё добродушно припечатав.
– Опять король, волк и… ух ты! Змей Горыныч! – ещё раз позавидовал кто-то из братков.
Все загудели, как недавно проснувшийся улей: кто досадливо крякает, кто что-то непонятное бормочет, кто усмехается, кто присвистывает.
Однако физиономия Злого Кота вдруг аж вытянулась от удивления:
– Как змей?! Опять Змей Гор… рррыныч! – рыжеусый даже перешел на самый настоящий рык. – А-а! Жулик! Гор-р-р-рыныч уже был! Ты стянул его из мусор-р-рной колоды, шельмец!
В злобе Злой Кот смахнул выпавшие кости со стола. И тут же одноглазый шельмец резко ухватил Кота за шиворот, рывком приподнял над столом и с силой ткнул его, как далёком будущем говорили потомки, фейсом об тэйбл.
– Говнюк! – кричит, брызгая во все стороны слюнями. – Ты на кого рыпаешься, шелудивая зверюга! Да я тебя!.. Я тебе!!! – в ярости Чёрный Глаз прямо-таки собственной слюной захлебнулся.
Несколько секунд морда Злого Кота оставалась припечатанной к столу, а братки вокруг заливались диким хохотом и пускали слезу от натуги. Потом Кот вдруг ка-ак вскинется и, вырвавшись из могучих лап одноглазого, ка-ак отвалит ему увесистую затрещину. Хохот ещё пуще стал. Чёрный Глаз и Злой Кот сцепились, устроили драку с погромом, опрокинули стол-гриб, побили опустевшие бутылки. Однако длилась драка недолго.
Из клубов табачного дыма внезапно вынырнул разозленный кабатчик – полуголый геркулес с бычьими кулаками и такой же квадратной мордой (такому и секьюрити-то не нужны). Хохоту братков не стало предела. Потому что кабатчик ухватил обоих драчунов за шкирки и, легко подняв их над своею лысой головой, хорошенько встряхнул и стукнул друг о друга лбами.
– Пусти, начальник, ей богу не буду больше! – в один голос завопили драчуны.
А братки знай себе заливаются. Кабатчик злобно мычит что-то нечленораздельное – по-видимому, он вообще немой. Впрочем, это не мешает разбойникам понять, что он предупреждает их в последний раз.
– Отпусти их, Самуил – мы за ними присмотрим, –
