не был готов к депутатскому толчку и попятился к противоположной стене, в которую провалился как в туман. Ощутив твердую основу под ногами, я ринулся назад, но уткнулся в бревенчатый сруб. Вокруг меня сновали люди, что-то жарилось на очаге и булькало в котле на печи. Это была кухня и это была огромная кухня, в которой находилось не меньше пятидесяти человек. Каждый был занят своим делом, обеспечивая какой-то пир.
– Дядя Савва, – выкрикнул мальчишеский голос, – гли-ко, ромейский посол на кухню пришел.
Внезапно на кухне воцарилась тишина и все удивленно уставились на меня. Я действительно нелепо выглядел в тоге и в сандалиях на босу ногу у бревенчатой стены под взглядами многих людей. Тишина продолжалась минуты три, а потом все пришло в движение. Людей ждала работа, а не потеха.
Еще через несколько минут прибежал мужичок в шапке, отороченной мехом и одетый по рисункам примерно пятнадцатого века. Он как-то искоса посмотрел на меня, сказал, что он толмач из Посольского приказа и заговорил со мной на латинском наречии, спрашивая, где я оставил верхнюю одежду.
Как русский, я понял, что на улице зима и моя одежда совершенно не соответствует сезону. И что ему сказать? Где моя одежда и как я оказался на Руси в холодное время года, да еще в царских хоромах и не только в хоромах, а на кухне, где готовят для гостей, и что я вообще здесь делаю? Вопросов много, а ответов нет ни одного. Как в КВН. Клуб весёлых и находчивых. Как это там мужик, которому жена назадавала столько же вопросов, говорит жене: дорогая, придумай чего-нибудь, ты же у меня умная.
Я прекрасно понимал, что как только я заговорю по-русски, да еще на несвойственном тому времени языке, то меня скрутят по рукам и ногам и подвергнут таким пыткам, что не приведи Господь. Тогда считалось, что только под пытками человек может быть искренним. Давайте мне любого пыточных дел мастера, и он на следующее утро сознается, что пытал людей специально для того, чтобы они побольше напраслины говорили и обеспечивали ему постоянную работу.
Тут недавно, баба одна африканская с мужиком в самой демократической стране в мире узаконили пытки подозреваемых методом утопления, чтобы выявлять террористов. Так вот, если эту бабу помакать головой в ведро или пакет ей на голову надевать, то она через полчаса сознается, что сама возглавляла террористов. Сверхдемократия и самодержавие суть есть явления одного порядка. Один делает, чего хочет в своих интересах, а те делают, чего хотят, как бы в интересах всех.
Время шло, а я никак не мог придумать, почему я в тоге стою на русской кухне. Да и пауза стала затягиваться до неприличия. Наконец, я вздохнул и, как бы устыжаясь самого себя, сказал:
– Меня ограбили. Вот здесь недалеко. Сняли с меня все и заставили надеть вот это.
– Вот варнаки до чего дошли, – всплеснул мужик руками, – прямо у хором царских грабят. А ты разбойников опознать сможешь?
– Да
