на лавку, жестами показав, чтобы я постелил свой полушубок.
– Эй, немчин, – сказала Дарья и поманила меня пальцем, выведя из горницы, – там будешь опорожняться.
Я кивнул головой в знак согласия.
– Надо же, – удивилась женщина, – нерусь, а человеческие слова понимает.
Ни Симеон, ни Дарья ничего не сказали по поводу того, что я автоматически перекрестился на красный угол в горнице. Как бабушка в детстве учила, так и пошло по жизни.
Я расстелил полушубок на лавке, шапку под голову, лег и провалился в глубокий сон.
Дарья
Проснулся я рано от звуков, которые доносились из хозяйственного закутка в горнице. Дарья вовсю хлопотала у печи, освещаемая всполохами огня в печи. Пахло свежим хлебом.
– А вставайте, сударь, – певуче произнесла хозяйка, – утренничать будем.
Горница была очень похожа на горницу в доме бабушки. С обратной стороны печи должен быть голбец, где привешивался рукомойник и полотенце для утирания.
Так оно и было. Я умылся, сбегал во двор по нужде и был готов к приему пищи.
На завтрак был кусок хлеба и кружка парного козьего молока. Никогда не пил козье молоко, потом разобрался, что это такое, когда мой желудок не справился жирным молочным продуктом.
У Дарьи было двое детей погодок – Сашка и Машка, которые насупившись, смотрели на незнакомого дядьку, сидящего за столом.
Надо было чем-то заниматься, не должен же мужик сиднем сидеть на лавке, да вот только по легенде я человек не умеющий разговаривать по-русски, следовательно, ничего не понимаю, но ведь как-то нужно выживать в России. А Россия – это не Рим древних времен, где можно лежать под финиковой пальмой и ждать, когда дуновение ветерка сбросит тебе в рот несколько фиников. Россия – это Россия. Да и светиться мне раньше времени не с руки.
К вечеру приехал Симеон. Привез кое-какую одежду, продукты на прокорм. Спросил, чем я думаю заниматься, пока ходят письма в посольства заморские с запросом, не терялся ли у них путешественник по имени Андре и по фамилии Норман.
Симеон мне казался человеком достаточно современным и верящим в здравый смысл, а не во всякие установления лиц духовного звания.
– Симеон, – начал я свою речь на латыни, – постарайся не удивляться и поверить в то, что я тебе говорю. Ты можешь поверить в то, что какой-либо человек может исчезнуть с места жительства и появиться где-нибудь в другом месте лет через двести?
– Трудно в это поверить, – сказал степенно толмач, поглаживая свою бородку, – но вот об исчезновении людей я слышал немало. Был человек, а на следующий день исчез. Кого-то люди лихие прибили и прикопали в укромном месте, но таких всегда находят потом. А о некоторых ни слуха, ни духа. На моей памяти откуда-то двое появились в странных костюмах, и что-то все говорили, что они из двадцатого века и что братки за них отомстят.
