Несколько метких залпов из сотни винтовок вполне заменяли пулемет. В занятых селениях мы не всегда находили еду и добрый прием. Люди страшно уставали, не высыпались, сутками не могли обогреться и обсушиться после дождя в помещениях. Одежда и обувь порвались. Среди населения свирепствовал тиф. Появились тифозные больные и в полку. Много было жертв, много было выкопано могил в донской земле. Но мы все-таки шли и шли вперед.
Случались события, которые жутко выглядели даже на войне. На одном из переходов хозчасть полка сбилась с пути и попала в хутор, занятый красновцами. Прискакал посыльный от штаба с приказом повернуть роту на выручку попавшим в беду. Мы бросились к хутору бегом, но было уже слишком поздно. Казачий отряд успел скрыться, а на хуторской площади мы нашли около пятидесяти трупов убитых, изрубленных шашками красноармейцев. Надо ли говорить, какой ненавистью к белогвардейцам кипели наши сердца, когда мы хоронили павших товарищей в большую братскую могилу? Гневные солдатские слезы у этой могилы стоили потом жизни многим врагам!
Оглядываясь сегодня на полстолетия назад, могу сказать, что воевали бойцы молодой Красной Армии доблестно, себя не жалели. По-видимому, жил в частях какой-то задорный, не поддающийся унынию и тяготам войны моральный дух. Громкая слава на нашем фронте шла о дерзкой храбрости бойцов и командиров из дивизии В. И. Киквидзе. Много разговоров в ротах было о бесстрашии коммунистов. Сидит, бывало, красноармеец у костра, рассуждает:
– Гляжу я на них, диву даюсь. Ни капли, понимаешь, не боятся за свою жизнь. Сами не отступят ни на шаг и тебе черта с два дадут отступить. Потому они, наверно, и сильнее всех – и царя, и буржуев, и мирового капитала. Всех они победят, ей-богу, победят!.. А ведь на вид, как посмотришь, такие же, как и мы грешные. Откуда в них сила такая?
Много бойцов отчаянной храбрости было и в нашем полку. Особенно славились отвагой и риском полковые разведчики, которые уходили иногда далеко вперед головных отрядов, не раз натыкались на засады и всегда во-время предупреждали командиров об угрозе столкновения с противником. Выявились свои герои и в нашей 7-й роте: Николай Малышкин и Сергей Башлычов. Их ловкость, смекалка и находчивость в боях изумляли порой и бывших фронтовиков царской армии. Башлычев однажды вышиб штыком из седла скакавшего на него во весь опор казачьего офицера с поднятой шашкой. Малышкин тоже отлично владел штыком, в рукопашных схватках не раз выручал менее проворных товарищей. Кроме того, из трофейного винтовочного обреза он метко стрелял навскидку и стоя и с колена. Командование не раз отмечало и мужество нашего земляка В. И. Чеснокова. Сергею Башлычеву не суждено было вернуться домой, он погиб в бою, когда мы подходили к Северскому Донцу. А Николай Малышкин был ранен, уволен после госпиталя в запас, и после войны мы с ним время от времени встречались как друзья.
В марте полк подошел к Северскому
