тебя не утомила? – спросила Ева. – Говори-говори, мне интересно, – сказал Андрей, и она поняла,
что рядом появился близкий ей человек. Он слушал ее. «Какое это ценное качество для мужчины», – подумала Ева. Внезапно возникла пауза, она поняла, что ее нужно заполнить, и продолжила рассказ.
Глава 2
– На второй день после Чернобыльского взрыва папа лежал где-то тут, где мы сейчас с тобой, и услыхал такой разговор: «Вчера в Чернобыле случился пожар», – сказал мужчина своей спутнице.
«С чего ты взял?» – спросила она его.
С ними был маленький ребенок.
«Я всю ночь был на смене. Мимо наших окон до самого утра шла пожарная техника. Представляешь: ядерная электростанция, пожар – и никакого оповещения!»
– Отец вспоминал, что над городом все еще было ясно, но со стороны Чернобыля медленно приближалось маленькое, пока еще ласковое облако. Папа быстро собрался, сел в метро и приехал к ж/д кассам. Люди в огромных очередях раскупали билеты на любые направления.
Папа на ходу запрыгнул в вагон не своего поезда, забрался на третью полку. Под ней все места были заняты женщинами с детьми. От судьбы не убежишь…
Ева осеклась. Времени оставалось мало, а она хотела попасть еще на Подол. Но, по всей видимости, туда они уже не успевали. Ева стала вытирать глаза: – Папу, как ликвидатора, мобилизовали в Чернобыль, когда он вернулся из Киева. А потом высокий уровень радиации, госпиталь и наше с мамой одиночество. – Ева почувствовала, как она буквально вросла в тело этого огромного, ставшего ей близким мужчины. Увидела чаек в свободном полете, и ей захотелось подняться. Но Андрей не позволил ей этого. Легко, совсем не напрягаясь, он приподнял ее, как маленького ребенка, поставил на ноги и поднялся вместе с ней. И они медленно направились вдоль берега к машине.
– Коммуняки проклятые! – сказал Андрей и замолчал.
Ева шла рядом с этим человеком, и ей совсем не хотелось расставаться с ним. Ей казалось, что она когда-то уже встречалась с ним. Она еще дома смотрела по Первому российскому каналу передачу из Славянска об ополченцах и видела среди них Андрея. А сейчас он – сотник Правого сектора, идеологический противник этих людей. Переехав через мост Метро они оказались на Подоле. В городе было спокойно. Ева успокоилась и прижалась к Андрею.
– Попробуйте, если это возможно, в конце улицы Сагайдачного повернуть налево и по Андреевскому спуску подняться к памятнику Богдана Хмельницкого.
– За деньги все возможно, – сказал молодой парнишка-водитель, съезжая с моста на набережную.
Стоял теплый вечер. На улице было многолюдно. Народ отдыхал. Тут не было Майдана. Эти российские телеканалы так перенапрягли с войной на Юго-Востоке. Она только вот сейчас, в Киеве, пришла в себя и начала понимать, что все не настолько
