оставила свою сумку на столике в прихожей, перед зеркалом, которое мы с Говардом купили на блошином рынке в Париже много лет назад. Я всегда любила это зеркало. В моем прежнем доме оно висело прямо у входа, а потом я привезла его сюда и повесила в прихожей.
– Если они у тебя, я приеду и заберу их. Может, заодно пообедаем вместе?
– Конечно. Встретимся в… – Хватая сумку, я размышляла о том, где лучше встретиться, и в этот миг бросила взгляд на зеркало.
И вот тут я наконец-то себя увидела.
– Ох ты! – Не помню, чтобы я когда-нибудь кричала так громко.
– Что случилось?! – забеспокоилась Барбара.
Сперва я подумала, что кто-то стоит у меня за спиной, и даже обернулась, но, сколько ни вертелась, рядом никого не нашла.
– Мама, с тобой все хорошо?!
– О господи!
– Мама, что происходит?! Мне вызвать полицию?!
Я вдруг потеряла дар речи. Барбара все вопила и вопила, а я стояла и смотрела на женщину в зеркале. Кто это? Что произошло? Я сплю?
– Барбара, все в порядке. Мне показалось, пробежала мышь. – Я пыталась соображать быстро.
– Мышь?! На двадцатом этаже?..
– Да, звучит странно. Я сегодня не в себе.
В голове билось только одно: руки, мои руки! Они подтянутые и загорелые! Куда подевалась обвисшая мешком старая кожа? На днях я купила в «Блюмеркури» какой-то новый крем для лица за сто двадцать долларов. Продавщица назвала его подтяжкой лица во флаконе – а что, если он подействовал? Да ладно, как будто эти штуки вообще действуют. Но вдруг?
– Мама, я выезжаю. Боюсь, у тебя инсульт!
Может, она права. Может, у меня и впрямь случился инсульт? Может, я уже умерла и витаю призраком в каком-нибудь чистилище, которое выглядит точь-в-точь как моя квартира. Одно было несомненно: Барбара не должна видеть меня такой. Что она подумает?
– Барбара, вообще-то, я вспомнила, – сказала я, стараясь снизить голос. Почему он такой звонкий? – Я вспомнила, только что, я договорилась пообедать сегодня с Фридой. Может, ты лучше завтра заедешь?
– Но мне нужны мои очки, – возразила она.
– Господи, Барбара, они ведь без диоптрий! У тебя наверняка есть еще пять пар, точно таких же.
– Ты что, не хочешь меня сегодня видеть? – Она обиженно замолчала.
Я снова посмотрела в зеркало:
– Нет, сегодня не самый подходящий день. Лучше завтра.
– Отлично. Вот и вся благодарность за вчерашний вечер, – заявил мой испорченный пятидесятипятилетний ребенок, но мне было не до ее выкрутасов.
Как вы можете догадаться, голова моя была занята совсем другим.
– Этот день рождения – лучшее, что было в моей жизни, – улыбнулась я в трубку. – Я потом перезвоню.
Не знаю, сколько времени я простояла перед зеркалом в ночной рубашке, глядя на свое лицо. Полчаса? Час? А может, всего десять минут. Время остановилось. Я все стояла и твердила: как такое
